Иди ты к лешему! - [58]

Лесть. Неприкрытая, откровенная. Я устроилась поудобнее, подперев голову рукой и рассматривая его в упор. Похвасталась:

— У меня финансово-экономическое образование и я умею анализировать.

— Я знаю, что вы хорошо образованы.

— Куда вы меня приглашаете? Туда, откуда не будет выхода?

— Вас никто и нигде не сможет задержать против вашей воли. Мы сейчас правим Поднебесной. В этом причина нынешнего ее процветания. Но этого мало. На самом деле все не так радужно. Предстоит сделать еще очень многое, нам нужна ваша помощь. Ваш статус королевы змеиного народа может стать официальным, Поднебесная станет королевством, а вы объедините и вдохновите нацию, сплотив ее еще больше. Мы сможем это сделать.

Я почему-то не побоялась сказать ему то, что думаю:

— Я не одна из вас. Для меня мало значит процветание вашей Поднебесной. Я даже не витмак по происхождению — я человек. И я не хочу сейчас ничего — ни помогать, ни мешать кому-то. Оставьте меня в покое.

— Мы очень серьезно относимся ко всему, что касается вас. Тогда просто отдых, временное убежище и вы сможете уйти, когда захотите. Вы же сами это знаете. Я покажу вам снимок того места, в которое приглашаю. Если вам понравится, просто внимательно вглядитесь в него, загадав перемещение.

— А вы?

— Если вы будете так добры и возьмете меня за руку…

— Выходите на камень — я, встав, подала ему руку, помогая выбраться из воды. Отступила немного, оглядев его. Фигура, затянутая в эластичный полимер, была безупречна, как и лицо.

— Вы очень красивы. Вас выбрали, чтобы я соблазнилась?

— Мы все красивы. Но вы затмите всех, вы — Женщина, — он обвел меня взглядом, как будто наслаждаясь увиденным. Руки сами потянулись поправить прическу — волосы, спадающие по спине на камень и уходящие в воду. Упс! Гадство, перестаралась. Я открыла рот, собираясь заговорить, подняв к нему голову — он был очень высоким, и услышала напряженный голос с берега. Голос брата:

— Настя, отойди в сторону.

— Ярослав, как ты себе это представляешь? Здесь мало места, — пропела я, поведя рукой, увидев в стремительно наступающих сумерках стоящих рядом с ним Юру и Романа, — здесь просто элементарно тесно.

Слегка обняла диверсанта за пояс. Костюм был холодным и мокрым. Он тоже приобнял меня. Я спросила:

— Это ради меня вы сидели тут в воде? И сколько готовы были сидеть еще? Это же самоубийство.

— Я готов умереть ради вас, моя королева. И ждать сколько угодно, хоть и всю жизнь, — прозвучало почти признанием в любви, проникновенно и правдиво.

— Дурища, ты что творишь? — психовал Юрка. — Ты думаешь, нужна им для другого?

— Господи, какая проза, — вздохнула я тяжело, — а все было так красиво. Русские мужики, одним словом — что с вас взять? Минутку не дадут почувствовать себя женщиной с большой буквы.

Я выгнулась в его руках, заструилась, окутываясь золотом волос, поднялась на пружинистых кольцах змеиного хвоста, спокойно раздумывая, не нырнуть ли прямо так в воду и насколько это будет безопасно — в сумраке уже совсем не проглядывались подводные камни. Прихватила рукой документы в кармане, чтобы не потерять.

— Не ищите меня, Юра. Алеше привет передай.

Черный не сделал ни одного движения, чтобы задержать меня. Оглянулась — он стоял на коленях, сияя восторженными глазами, руками опираясь в камень, и щеки у него подергивало судорогой.

— Вернись к нему, — уговаривал брат, тоже стоя на четвереньках, с трудом подняв голову.

— Нельзя. Видишь, — я обвела себя рукой, продолжила с горечью, — я проклята. А он хороший, ты сам говорил. Давай фотку, парень, — протянула руку к нарушителю границы.

— Настя, можно расторгнуть твой брак. Мы сделаем это, не уходи.

— Значит, все-таки возможно отойти от буквы закона? Или опять путем оплодотворения? Я сама расторгну. Пора менять законы, они устарели.

Я ухватила черного за холодную ладонь. Он уже лежал всем телом на камне. Вот и в мыслях не было уходить с ним, но они вмешались…  Вгляделась в фотографию. Темновато, плохо видно… Подсветить бы. У него где-то должен быть фонарик.

Вспыхнуло в стороне, отвлекая меня, задрожали блики на воде. Я заворожено наблюдала, как кругами пробежали искры. Они множились, ясно видимые в темной воде, между белыми бурунами пены у валунов. Один круг переходил в другой, в третий. Тройное кольцо огня отгородило меня от всего мира. Черный, очевидно, не выдержав давления, соскользнул в воду, его тело скрылось в темноте. Я сидела на камне, потеряв свой змеиный хвост, и ошарашено наблюдая, как плавятся в воде мои золотые волосы, светящимися нитями уносясь в темноту по течению. Сквозь затухающее пламя стал виден берег. Юра лежал на песке, уже не пытаясь приподнять голову, Ярослав, стоя на коленях, поддерживал оседающего на траву Роговцева.

— Твою ж мать, Настя, — заревел брат, — ты что творишь, зараза? Быстро на берег! Это рабство, дура, уходи оттуда. Быстро уходи. Он может быть не один тут. Юрка, Роговцев загнулся. Да вставай ты, уже ж не давит.

Я сидела на камне, не особенно вникая — я уже попрощалась. Мне нужно в безопасное место. Господи, да есть ли оно для меня где-то? Зажмурилась изо всех сил, стараясь опять не сорваться в слезы, и вдруг стала оседать на что-то мягкое и теплое.