Идея - [43]

Настырный изобретатель ушёл, чтобы смениться следующим занудой. И так все десять дней, что Артём провёл в недрах Сколково. Линза получилась толстой и неудобной, а ко всем вживляемым в тело датчикам необходимо было тянуть проводки. По-другому данная система не работала. Если Пётр начнёт чесать лицо, он обязательно зацепит хоть один проводок и вырвет всю конструкцию с корнем. С этим нужно было что-то делать и по возвращению в деревню состоялось экстренное заседание. С одной стороны стола находился хмурый Артём, с другой – Павел и его жена, Нина. Кучаеву пришлось посвятить в историю ещё и её, в противном случае Павел отказывался помогать. Учитель математики и информатики по образованию, Нина довольно легко находила общий язык с компьютерами. Собственно, именно из-за этого Артём согласился взять её в команду – всю настройку программного обеспечения организовал новый участник группы. Сам Кучаев как программист был не очень.

– Так что, диспансер? – спросил Павел. – Я боюсь его из комы выводить, он сразу начнёт крушить здесь всё. Сейчас без водки он не сможет. А вставлять это… Артём, признай – ты сделал многое, но этого недостаточно. План нереализуем.

– Согласен, – с нескрываемой печалью в голосе согласился Кучаев и с огромным трудом удержался от того, чтобы не швырнуть линзы об стену. – Остался лишь диспансер. Я уже связался с человеком, что сделал мне паспорт – он согласился помочь. На время реабилитации Пётр будет другим человеком, так что вопросов возникнуть не должно.

– И что, вы просто так собираетесь сдаваться? – удивилась Нина и протянула наспех сформированный набросок. – Подумаешь, провода! Смотрите, если сделать вот такую конструкцию, а Петру сказать, что он сам себя повредил и первое время трогать ничего не нужно, то все встанет на свои места! Даже дискомфорт от толстой линзы под это спишется. Откуда он будет знать, что его током бьёт из-за глаза? А провода… Клей на что? Сделаем так, что даже насильно будет не отцепить. Я за то, чтобы пробовать!

– Нина! – возмутился Павел, но жену было уже не остановить.

– Даже программу корректировать не нужно – через окуляр проблем с отслеживанием действий не будет. Обучим нейронную сеть, укажем негативные предметы, и Пётр начнёт восстанавливаться. Диспансер всегда успеется, давайте вытаскивать его сами!

Поразительно, но мужчины прислушались. Видимо, внутренне им не хотелось отдавать Жгулёва в чужие руки. На то, чтобы найти подходящее устройство и приладить его к глазу, ушло ещё два дня. Павел вживил в тело Петра устройства управления, залил клеем все провода и отключил подачу снотворного.

До пробуждения Петра оставалось всего пять часов…

* * *

Согласно исследованию британских учёных, слово «подъем» находится на вершине пирамиды самых ненавидимых слов в мире. Вне зависимости от уровня образования, вероисповедания, цвета кожи и половой принадлежности, люди одинаково сильно не могут терпеть, когда их вырывают из сладких объятий Морфея. Пётр Жгулёв не отличался от большинства. Как только в уши ударил противный металлический «подъем!», он застонал и попробовал нашарить рукой выключатель. Но искал он не будильник. Рука шарила в поисках стеклянной тары, чтобы отключить раздирающую тело боль. О том, что этой боли больше нет, разум не понимал. Он действовал по привычке.

Однако спасительной бутылки рядом не находилось. Противный звон всё усиливался, и Пётр с вселенским стоном открыл глаза. Хотелось найти источник и разорвать его к чёртовой матери. Едва не грохнувшись с кушетки, Жгулёв несколько секунд озирался – он не понимал, где находится. Какой-то металлический гроб с каталкой и медицинским оборудованием. Ни двери, ни окон. В одном из углов находился санузел с душевой кабинкой, но за год организм отвык ими пользоваться. По ноге потекла тёплая струйка, и неожиданно тело пронзила чудовищная боль. Пётр рухнул на пол и на несколько мгновений утратил все человеческое, начав мычать, как загнанное животное. Казалось, что каждая мышца начала гореть и скручиваться, нанося своему хозяину безумные страдания.

Когда боль отступила, Пётр долгое время лежал на полу, боясь даже пошевелиться. Даже тот ад, что творила с ним меланома, не шёл ни в какое сравнение с тем, что только что он испытал. Это что – последняя стадия? Врачи говорили, что будет плохо, но так? Эй, а это что такое?! Что за чертовщина?

Позабыв о том, что несколько мгновений назад задыхался от агонии, Пётр с удивлением уставился на высветившуюся перед ним прямо в воздухе надпись.

Для естественных нужд вы должны использовать туалет.

Наказание на ошибку: +1 секунда боли. Текущее наказание за проступок: 2 секунды.

Пётр махнул перед лицом рукой, отгоняя наваждение. Надпись не исчезла. Наоборот, она словно увеличилась и давила на глаз. Мужчина инстинктивно попытался его прикрыть ладонью, но не смог – что-то мешало. По спине пробежал холодный пот – неизвестность сильно напугала. Пётр начал пробовать поддеть непонятное устройство пальцами, но тут неожиданно вновь пришла чудовищная боль. Она раздирала изнутри, выжигала, заставляла болеть те места, о существовании которых Жгулёв даже не догадывался. Когда все закончилось, тяжело дышащий Пётр осознал себя на полу – сил на то, чтобы подняться, уже не было. Надпись перед глазами изменилась и мужчине потребовалось несколько секунд, чтобы сконцентрироваться на новом смысле букв.