Идет розыск - [11]

Однако ухаживал Сева исключительно за Ритой. В этом, естественно, ничего бы не было для нее удивительного, если бы не его манера ухаживать. Когда они ненадолго оставались наедине, Сева не пел, не развлекал Риту анекдотами и смешными историями, он как бы превращался совсем в другого человека, больше слушал и расспрашивал Риту. Он словно вовсе не стремился «закрутить любовь», добиться взаимности и немедленного сближения, как другие. Ему, кажется, было приятно само: ее общество, интересны ее рассуждения, взгляды, оценки, ее отношение к людям, ее дела и проблемы.

Рита прониклась к нему безотчетным доверием и на второй или третий день рассказывала даже то, о чем никогда не откровенничала со своими поклонниками или даже подругами, не самыми близкими, конечно. От Верки, например, у нее секретов не было, почти не было. Она рассказала Севе, как трудно ей было достать этот чудный костюм, в котором она приехала, как уплыла от нее прелестная канадская дубленка, потому что у Риты не хватило денег, а отец помочь отказался, он ее совсем не понимает, да и трудно ему, конечно. Рассказала Рита, как недавно досталось ей от ее начальника. Она и Сама жутко переволновалась. Выписывала товарно-транспортную накладную одному фондодержателю и ошиблась всего на единичку. А единичка-это целая тонна лимонной кислоты.

— А Сколько стоит тонна вашей кислоты? — полюбопытствовал Сева.

— Ой, чуть не пятнадцать тысяч.

— Ого! Никогда бы не подумал! — Сева искренне изумился и снова спросил: — А что такое фондодержатель? Рита объяснила ему и это, привела всякие примеры. Ей нравилось рассказывать этому милому, внимательному и такому умному человеку то, что он совсем не знает, а вот она знает. Он и названий-то некоторых фабрик и организаций никогда не слыхал, не знал даже о их существовании.

— Как это только в вашей головке все держится, не понимаю, — с уважением сказал Сева.

И слышать это Рите было даже приятнее, чем обычные комплименты ее внешности, Рита при этом как бы вырастала в собственных глазах. А вечерами они всей компанией забивались в шумный, полутемный с «интимным» освещением бар, полный дикого магнитофонного грохота, и там веселились и смеялись «до коликов», как объявила Верка. У нее тоже был свой кавалер. В последнюю ночь Верка ушла к нему, а к Рите пришел Сева.

В воскресенье, в конце Дня, они вернулись в Москву.

А вскоре Рита отметила свой день рождения. Перед этим столько было суеты с продуктами, готовкой, приглашениями и новым туалетом, да и вообще Рита так была захвачена начавшимся романом, что не сразу вспомнила: надо позвонить домой, узнать, как там мать, Ну а отец, должно быть, успел угомониться…

Но отец, оказывается, не угомонился.

— Здоровье матери, как и мое, тебя не касается, — ледяным тоном сказал он. — И не звони больше, поняла? Дрянь! — вдруг сорвался он и бросил трубку. «Псих», — подумала Рита. Она не знала, что матери за эти дни стало хуже.

День рождения прошел великолепно. Рита затмила всех девчонок своим новым платьем. Огорчило только отсутствие Севы. Он накануне уехал в командировку, но прислал с Валерием очень дорогой подарок: большой флакон французских духов в роскошном футляре и целый букет красных гвоздик.

А на следующий день, под вечер, на заводе произошла эта ужасная история.

И все неожиданно обрушилось на Риту, она оказалась главной виновницей, она, видите ли, проглядела эту проклятую фальшивую доверенность. Разве она одна ее держала в руках? А старший бухгалтер? А расчетный отдел? Рита просто растерялась в тот первый раз, когда к ним в бухгалтерию пришел этот длинный светловолосый парень из уголовного розыска.

Но когда Лосев пришел снова, она ему все выложила.

— М-да, — согласился Виталий. — Вы правы. Ротозейство общее. А это, знаете, еще хуже. Вы не находите?

— Возможно. Но я не одна виновата, — настаивала на своем Рита.

— Почему вы говорите «возможно»? — усмехнулся Виталий: — Вы не уверены?

— Не цепляйтесь к словам — отрезала Рита. Кстати, Виталий обнаружил, что на этот раз ему гораздо спокойнее говорить с ней. Его уже нисколько не чаруют ее голубые глаза и не гипнотизирует глубокий вырез на кофточке, синей на этот раз, а не красной. «Решительно ко всему можно привыкнуть», — насмешливо подумал Виталий.

— Оставим пока эту тему, — сказал он. — Степень вашей ответственности пусть определяет администрация. Мне же надо поиметь преступников, понимаете?

— Конечно, понимаю, — с готовностью ответила Рита.

— Они никакого отношения к той житомирской фабрике не имеют. Мы пока не знаем даже, откуда они вообще приехали.

— Тот молодой человек, который доверенность предъявил, москвич, — безапелляционно заявила Рита.

— Откуда вы знаете?

— Не знаю. Вот чувствую, что москвич.

— Ну что ж, это вполне возможно, — задумчиво согласился Виталий.

— К нам из разных городов люди приезжают. Научилась разбираться, — добавила очень довольная собой Рита и с жаром повторила: — Вот честное слово, москвич. Посмотрите.

— Вполне возможно, — снова согласился Виталий и улыбнулся: — Много бы дал, чтобы посмотреть. А вы его хорошо запомнили?

— Прекрасно. Я же вам его в прошлый раз описала.