Идет охота на "волков" - [28]
— Почему? Нет.
Сергей отпустил её, сел между столом и холодильником.
— Мне снился сон один… Я вообще-то не верю снам, чепуха это. Но он сидит во мне неделю, и-и, как-то тревожит.
— Что за сон? — Юля закинула зажарку в красный украинский борщ из свеклы, ложкой оттуда зачерпнула несколько раз бульона и ошпарила сковородку. — Плохое? Если плохое — скажи: куда ночь, туда и сон. Три раза. Перекрестись и скажи: аминь. Я всегда так делаю.
— Э-э-э! Знаю я все! И крестился, и аминькался.
— Ну ладно. Колись, что за сон.
— За ночь он снился мне три раза. Представляешь, фигня какая. Я видел, будто тебя убили. Ты так звала меня на помощь, плакала, но все равно умерла. Только проснусь, обрадуюсь, что это всего лишь сон, поаминькаюсь, начинаю дремать — снова он. Так ты просила помощи! Всю неделю рвался приехать, всю неделю болело сердце, и наконец добрался. Теперь — все, хватит ждать!
— Действительно, сон у тебя… Вроде пока здорова. — Юля постучала костяшками пальцев по подоконнику.
— Да ладно… Дело не во сне, глупость это. Просто соскучился, Юль. — он снова подошел и обнял её.
— А ты?
— Тоже.
Он долго и страстно поцеловал её, она не сопротивлялась, потом отпустил и пошел разбирать привезенную из Кентау сумку. Родители передали связанный матерью свитер, банки маринованных с дачи огурцов, помидоров и письмо. Юля распечатала его и углубилась в чтение. Благодарили её за триста долларов, оставленные в вазочке, этих денег хватило рассчитаться с долгами, сообщали о новостях, передавали привет от родственников, а в конце письма сделали приписку о том, что приходил Сергей и объявил о женитьбе. Родители кандидатуру зятя поддержали: милый парень, с университетским образованием, с большими и смелыми планами на жизнь, только почему Юля сама не сказала обо всем, когда приезжала?
Она дочитала и отложила письмо.
— Ты сказал, что мы женимся?
— Ага. Взял ответственность на себя. Сколько тянуть? А что, не правильно сделал?
Она не ответила.
— Борщ сварился, пошли кушать. Оценишь мои кулинарные способности.
Борщ был вкусным, проголодавшийся Сергей зачерпывал полной ложкой жижу с овощами и, обжигаясь, торопливо глотал. Юля выжала ему из упаковки майонез, кусочки хлеба полила кетчупом, на дольки порезала присланные из дому огурчики, положила рядом пучки свежего зеленого лука и петрушки.
Сергей уминал и нахваливал.
— А сама-то, почему не ешь?
Она села напротив, подтолкнула ему соль с перцем.
— Там много мяса, а я пощусь. Не знаешь разве? Великий пост начался.
— Знать — знаю. Ты разве верующая? С каких пор?
Она пожала плечами.
— Особо, конечно, не верующая… В церковь хожу редко, но тянет иногда грехи замолить.
— Какие могут быть грехи? Ты молодая, не успела наследить. Слушай, а может, мы в церкви обвенчаемся? Сейчас это модно.
— В церковь идут не для моды. Душа должна потребовать. Когда перестаешь понимать себя, когда там поселился беспорядок, сломался стержень, когда там хаос и страх — тогда твоя дорога в церковь.
— Новые мысли. Взрослые. А ты совсем ребенок, ты — моя маленькая-маленькая девочка. Да? Ты моя маленькая-маленькая девочка? — он отломил кусочек хлеба и отправил в рот. — А-а, вот что хотел спросить. Говоришь, соблюдаешь пост, а варишь борщи из мяса. И колбас полно в холодильнике, и сливочного масла, и сметаны? Какой же это пост? А вот…
Договорить не успел. Кто-то провернул замок, вошел, и в прихожей начал раздеваться. Через несколько секунд появился хорошо скроенный, молодой мужчина, с внешностью кавказца, с оливковыми глазами и волосами, зачесанными назад. В прихожей раздавались голоса других, тоже раздевающихся мужчин.
Сергей отложил ложку в сторону и вопросительно глянул на Юлю, поднимаясь из-за стола.
— Не понял…
Юля молча стояла у подоконника, сложив руки на груди и опустив глаза. Вошедший мужчина, увидев поднимающегося Сергея, положил руку ему на плечо, усаживая на место.
— Гость? — спросил, обращаясь к Юле, с улыбочкой.
Из прихожей вывалились еще пятеро.
— Грек, ну что, хавать готово? С утра не жрали!
Юля показала рукой на Сергея.
— Это Сережа, из Кентау. Мой давний друг. — затем указала на Грека. — А это Эдик, но мы шутя зовем его Греком.
Сергей тихо спросил:
— Обед готовила для него?
— Сережа, давно хотела тебе сказать…
— Нет, подожди. Для него?
— Я сейчас объясню, и ты поймешь. Грек, пока убери пожалуйста ребят из квартиры.
Тот, после некоторой заминки, скомандовал:
— Костя, ждите на лестнице. — и кивнул на выход.
Костя ухватил пикантность ситуации и, прыская в кулак, повел дружков за дверь.
Сергей, глядя на Грека снизу вверх, предложил:
— В ногах, говорят, правды нет? Может, посидим гуськом, побалакаем? Эдик?
— Ну, давай. Побалакаем. — Грек опустился напротив, а Юлю посадил посредине.
Сергей спросил:
— Юля, скажи честно, давно у тебя с ним? И вообще, что происходит?
— Понимаешь, Сережа…
— Ты его любишь?
— Я бы сама все объяснила, но ты ве…
— Любишь его?
— Не торопи. Не так все просто.
— Ну почему? Я же вижу, слишком у вас зашло далеко. По семейному. Обеды готовишь, ключ у него от квартиры. У меня ведь нет? Чего ж ты стесняешься? Любишь — скажи: да, люблю. Чтобы внести ясность.
Главная героиня книги молодая и амбициозная Жанна, концертный директор новой попсовой московской группы «Мэри». Дебютные выступления этой группы запланированы в одном из самых лучших концертных залов столицы, а по городу уже развешаны яркие баннеры: «Мэри» — скоро все офигеют!» И незадолго до концерта одну из участниц коллектива находят мертвой на крыше многоэтажки со всеми соответствующими ритуальному убийству атрибутами: дьявольской пентаграммой и странной запиской, текстом из Откровения Иоанна Богослова: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри…». За первым убийством следует второе, третье, четвертое… И ни у кого уже не остается сомнений, что в столице орудует новый серийный маньяк убийца, последователь одного из древних, поклоняющихся дьявольским силам, культов. И Жанна еще не знает, что во всей этой жуткой истории ей уготована совершенно особенная роль.
В 1987 году в результате перестроечного бардака на одном из стратегических аэродромов на территории Украины закопана неучтенная атомная бомба, которую считают потерянной. Наше время. Бывший штурман стратегической авиации по пьянке проговаривается про "неучтенку" не тому собеседнику. Информация немедленно распространяется в мире плаща и кинжала, бомбу для своих целей хотят использовать спецслужбы, политики и террористы... На пути у врагов становятся отставной украинский офицер и молодой агент ЦРУ, считающий себя героем романов Тома Клэнси.
История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.
Чтобы поправить свои финансовые дела, моряк-любитель решает ограбить магазин мужа своей любовницы («Вальпараисо»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Раскрыть преступление — задача непростая, а если в нем замешана женщина, то распутать его чрезвычайно трудно. Таким оказалась история наследницы чудака-миллионера («Серебряный мул»).
Комиссар полиции Ван дер Вальк — человек обстоятельный. Если он берется за дело, от него не ускользнет ни одна, даже самая маленькая, деталь. Благодаря этому качеству он блестяще раскрывает убийство в супермаркете («Опасные красавицы») и выясняет правду о странных событиях в ювелирном магазине («На что способны блондинки»).