Идем в наступление - [13]
«Хорошо, что не пропустил их, — подумал Терентьев. — Хорошо! А пулемет... Разве можно бросить оружие?» И, развернувшись, медленно пополз к своей огневой позиции.
Тяжелым оказался обратный путь, но раненый боец преодолел его, добрался до своего «максима». После долгих усилий ему удалось прикрепить пулемет к здоровой ноге, пустив в дело пулеметную ленту...
Санитары подобрали отважного пулеметчика в бессознательном состоянии. Врачам пришлось ампутировать юноше ногу. В строй он больше не вернулся.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1943 года пулеметчику Борису Ивановичу Терентьеву было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
В дивизии сложили песню о герое и его подвиге. До конца войны бойцы пели эту песню. Борис не слышал ее, а были в ней и такие слова:
Заревом пожарищ
Полыхали дали,
О тебе, товарищ,
Мы ли не слыхали...
В Кирове, в Ташкенте,
В городах Урала
О тебе, Терентьев,
Не померкнет слава...
Бои не ослабевали и в последующие дни. 25 ноября враг предпринял пять контратак силою от батальона до полка при поддержке танков...
— Скорее бы сменили нас на этих рубежах. Или хотя бы подбросили нам резервы, — ворчал кое-кто из штабистов...
Резервы, как известно, бывают разные. Это и свежие, не потрепанные в непрерывных боях части. И свои, внутренние резервы. Их находят даже тогда, когда, кажется, все пущено в дело. Не случайно на просьбы к высшему начальству о помощи мы иногда слышали в критические, как казалось порой, минуты: обходитесь собственными силами... будет возможность — поможем.
И ведь обходились, хотя порой было очень трудно.
Требовалось найти резервы и сейчас. Свои собственные... [36]
Враг атаковал почти беспрерывно. И я приказал командирам полков, а также своему начальнику штаба сменить КП и НП. Перенести их... почти к самой передовой. Это был тоже своеобразный психологический резерв. Когда бойцы видели своих командиров рядом, они становились спокойней, легче отражали натиск неприятеля...
Не достигнув успеха, гитлеровцы продолжали искать слабые места в нашей обороне и не прекращали атак. 26 ноября они, как нам стало известно, получили свежие резервы. Теперь в контратаки шли целые полки при поддержке мощного танкового заслона. Несколько раз я отдавал распоряжение командующему артиллерией полковнику Г. Ф. Захарову сосредоточить огонь всей дивизионной артиллерии на том или ином участке, чтобы остановить врага. И это удавалось. Наша пехота, чувствуя надежную огневую поддержку, стойко удерживала позиции.
Во второй половине дня на мой НП позвонил полковник Ситников.
— В ротах большие потери. А сейчас новая контратака. Идут два батальона при поддержке десяти танков... Прошу помочь огнем...
В стереотрубу я отчетливо увидел, как со ската неслась на наши боевые порядки вражеская лавина. И еще раз приказал полковнику Захарову дать налет по атакующей пехоте, хотя бы по пять снарядов на орудие.
Захаров, до этого удачно маневрировавший огнем, был теперь возбужденным и злым: он израсходовал почти весь боекомплект и резко ответил, что остались только снаряды из НЗ.
Пришлось повторить распоряжение.
После первого залпа вражеская пехота залегла, словно ожидая, что будет дальше.
— Отставить огонь, — сказал я Захарову, увидев в стереотрубу, что атака захлебнулась.
Как только атакующая цепь залегла, противник произвел артналет по нашей пехоте. И цепь снова поднялась в атаку...
— Еще по одному снаряду на орудие. Огонь! — скомандовал я.
— Больше нельзя... — подавленно произнес Захаров.
Он был прав, и я отменил команду. Быстро соединившись по телефону с Ситниковым, приказал усилить огонь [37] полковых пулеметов и минометов. Ничем иным я не мог помочь его полку.
И полк Ситникова отбил еще две атаки...
На участке левого соседа немцам удалось просочиться на южную окраину хутора Дубовский, в тыл нашему 619-му полку...
Положение становилось критическим. Надо было бросать в бой резервный батальон дивизии. К счастью, в это время там оказался начальник политотдела дивизии И. Ф. Беспалько.
— Капитан Черненко, — крикнул он комбату, — с кем у вас связь?!
— Связь отсутствует, — ответил тот, сжимая в руках телефонную трубку.
Беспалько отлично понял состояние комбата.
— Атакуйте одной ротой группу автоматчиков, прорвавшихся в Дубовский, в тыл вашего полка, — спокойно сказал он.
В. С. Черненко сразу подал команду, и рота пошла в контратаку. А с нею и сам Беспалько.
Схватка была короткой. Резервная рота быстро выбила из хутора неприятельских солдат, уничтожив при этом более десятка автоматчиков...
И все же положение на фронте дивизии было нерадостным. Хотя 610-й полк, несмотря ни на что, и удержал свои позиции, 592-й и 619-й полки вынуждены были отойти на 500–800 метров и закрепиться на новых рубежах.
* * *
С наступлением темноты бой затих. На командном пункте собрались старшие офицеры дивизии.
— Ну и денек, — невесело улыбнулся Беспалько. — Мороза и то не почувствовал... — Он снял шапку, и я заметил, что волосы у него блестят от пота. Облокотившись на бревенчатый накат блиндажа, Игнатий Федорович прикрыл глаза: — Вот так бы сидеть и сидеть...
— Досталось сегодня всем, — заметил я. — И в первую очередь полковнику Ситникову и майору Беспалько.
Имя Константина Сергеевича Станиславского (1863–1938), реформатора мирового театра и создателя знаменитой актерской системы, ярко сияет на театральном небосклоне уже больше века. Ему, выходцу из богатого купеческого рода, удалось воплотить в жизнь свою мечту о новом театре вопреки непониманию родственников, сложностям в отношениях с коллегами, превратностям российской истории XX века. Созданный им МХАТ стал главным театром страны, а самого Станиславского еще при жизни объявили безусловным авторитетом, превратив его живую, постоянно развивающуюся систему в набор застывших догм.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.