Идеальный выбор - [79]
София готовилась прятаться под одеялом, пока за ней не придут. Ангелы или врачи — без разницы, и те и другие будут в ослепительно белом. Разгулявшаяся депрессия отказывала ей даже в кратковременном сонном забытьи. София не спала до трех часов ночи и тихо плакала, не обращая внимания на Габриэля, лежавшего на другом краю кровати. Холодной тьме она предпочитала теперь тяжелую синь. Отказ от личной ответственности воспринимала как разновидность свободы. Темная синева окутывала ее лицо и кожу, залезала в рот и носоглотку, София вдыхала ее, приветствуя плотный вакуум, заполнявший и тело, и душу. Она не сопротивлялась этой мгле просто потому, что чувствовала себя слишком тяжелой, усталой и напуганной, чтобы сдерживать ее наступление. Поражение казалось ей единственным путем к свободе.
Три дня она пролежала в синей тьме, не отвечая на вопросы Габриэля, не реагируя на его неосязаемые касания, игнорируя сообщения, переполнявшие автоответчик, отказываясь открывать Джеймсу дверь. Из кровати она выбиралась только затем, чтобы выпить воды из-под крана и пожевать питы. Три упаковки этих лепешек — все, что осталось в доме из пищи, но выходить за более вкусной едой София и не думала. София была уже по ту сторону ужаса, превратившись в маленькую потерявшуюся девочку. Роды она не могла отменить, но так и не уразумела, кого и зачем рожает. Не верить Габриэлю не было причин, но смысла в его словах она тоже не находила. София возвращалась в бессмыслицу.
Она уже почти заперлась в холодном белом коридоре за железными дверьми — пусть кто-нибудь другой занимается ее проблемами, — как вдруг ее пронзило острие боли, свет брызнул в лицо и гладкая поверхность удушающего отчаяния треснула влажной раной. За последние несколько дней София не произнесла ни слова и теперь удивилась, когда в сухом горле запершило и крик разорвал тьму комнаты. У Софии начались схватки — с места в карьер. Вызвать медсестру, ехать в больницу было уже поздно. Впрочем, еще неизвестно, как бы ее там приняли. На занятия для будущих матерей София не ходила, к тому же пропустила несколько предродовых консультаций, потому что не могла превозмочь себя и счастливо улыбаться патронажной сестре. Ей не хотелось готовиться к тому, чего она не понимала.
Воды отошли ливнем, не похожим на слабенькую струйку Бет, и сразу же боль поднялась на отметку выше. Ничего общего с постепенным и плавным усилением боли в четкие промежутки времени, про которое писали журналы для родителей, через силу прочитанные Софией, пока она сидела в приемной у врача. И на медленное раскрытие матки, каким его показывают по телевизору в многочисленных документальных шоу, это тоже мало походило. Прежде Софии рожать не доводилось, и она не знала, чего ждать, но была уверена, что скоро все закончится. Очень скоро. В перерывах между резкими вдохами и выдохами, втягивая воздух и чуть уменьшая боль, она попыталась донести до Габриэля, что происходит. Излишние старания. Габриэль переживал вместе с ней, корчась в муках на другом конце кровати. Он побледнел, насколько такое вообще возможно при его темной коже, в отчаянии схватился за живот и стиснул зубы, сдерживая вопль.
— Что с тобой, Габриэль?
— Больно.
— Мне — да, но почему тебе?
— Не знаю… В прошлый раз… я… не чувствовал… боли…
— Правда? Ты никогда прежде не чувствовал боли?
— Нет… Все было по-другому… Меня с ней не было, — выдавил Габриэль.
— А разве ты не должен все время находиться при подопечной?
— Должен, но дело не в этом… Тогда между нами… ничего не было… Боже… Не было…
— Любви?
Габриэль закивал и, слегка очухавшись, глянул в глаза Софии:
— Ничего не было. Никогда не испытывал боли. Никогда не был влюблен.
София, которую грубые физические ощущения окончательно и бесповоротно вернули к жизни, отвлеклась на минуту от стонов и корчей и рассмеялась Габриэлю в лицо, развеселившись впервые за много дней:
— Такая вот хренотень, милый мой. Добро пожаловать в реальный мир.
Они поцеловались. А потом закричали. И застонали.
В двухминутной паузе между приступами София предложила Габриэлю вызвать «скорую».
— Не могу.
— Это еще почему? Тебе, может, и больно, радость моя, но рожаю все-таки я.
— Не могу. Они меня не услышат. Мой голос для них неразличим.
— А… Точно. О боже, опять началось…
Пережив очередную схватку, София вылезла из кровати, дотащилась до гостиной и сняла трубку. Но телефон молчал как убитый.
— Сволочи, уроды долбаные!
Вместо сигнала на линии София услышала стук в дверь и голос Марты:
— София, это я! Ты в порядке? Помощь нужна? Ты рожаешь? София!
София отперла дверь, запустила соседку и проговорила, тяжело дыша:
— Ребенок уже на подходе, а телефон молчит.
— Знаю. Вчера что-то чинили тут перед домом. У них всегда одно и то же: кому-то линию починят, а тебе испортят.
— Но как же…
— Не волнуйся, мы придумали, как поступить.
— Кто это «мы»?
— Джеймс ждет у телефона-автомата. Мы договорились, что, если тебе нужна «скорая», я махну ему из окна.
В дверях появился Габриэль. Как ни странно, он выглядел еще хуже, чем София.
— Давай скорее. София уже рожает.
Если Марта и удивилась, увидев Гэбриэля, то виду не подала. Она держалась спокойно, как и подобает профессионалу, подала сигнал Джеймсу, потом усадила Софию в кресло.
Много лет «Адмирал Бинг» – уютный паб в приморской деревушке Крэбуэлл – посещали и местные обитатели, и туристы. Но однажды его владелец Джеффри Горацио Фитцсиммонс был найден мертвым в лодке у причала…Возможно, бедняга просто покончил с собой, сломавшись под грузом долгов, неоплаченных счетов и перспектив закрытия своего любимого детища? Но команда телевизионщиков-документалистов, прибывших в деревушку, так не думает. Они намерены выяснить, что же произошло с Фитцсиммонсом, даже если ради этого придется перевернуть каждый камень в Крэбуэлле и вытащить из шкафов все скелеты.
Жила-была в городе Лондоне сказочная принцесса, и ненавидела она любовь...И умна была принцесса, и хороша собой, и достоинствами разными ее придворные феи не обделили, словом — само совершенство, если бы...Если бы не маленький изъян — сердце царственной Кушле забыли вложить. Потому-то она и не переносит на дух влюбленные пары. Для совершенной Кушлы «вечная любовь сродни скабрезному мифу». Принцесса решает позабавиться с влюбленными, а попросту — разрушить самые крепкие, самые надежные пары, которые только сыщутся на лондонских улицах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этот день Сэнсэй и его Ученик говорили о силе и слабости. Ученик никак не мог взять в толк, как это слабость может быть проявлением силы…© Sashenka.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Думал ли главный герой, обучая политической грамоте попугайчиков и экзаменуя их, что когда-то проэкзаменуют и его? Но нежелающим обучаться он давал свободу — и в результате получил ее сам.© Лэйла.
Есть чувство, которое вам мешает жить? Не спешите с ним расставаться: последствия могут быть самые непредсказуемые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.