Идеальный путь. Часть 1 - [44]

— Учитесь, — Гарри встал и согнулся перед Кэти в поклоне, протягивая левую руку. — Позвольте пригласить вас на танец, миледи.

— С удовольствием, добрый сэр, — она приняла его руку и поднялась.

— Запоминайте: сдержанность, достоинство, уважение, — велел Гарри, становясь в позицию. Он повел. Зрители расступились, чтобы дать им место. — Ну, чего вы ждете?

Фред и Джордж немедленно склонились перед Анджелиной и Алисией. Краем глаза Гарри заметил, что их примеру последовали еще несколько мальчиков, включая Рона, который, жутко покраснев, пригласил Гермиону. Та несколько удивилась, но приняла его руку. Ее щеки слегка порозовели.

— Когда вы танцуете, вы должны смотреть в лицо своей леди и быть способны вести беседу. Что значит — вы должны уметь танцевать, — Гарри улыбнулся Кэти. Он опасался, что близнецы и Рон окажутся никудышными танцорами, и был приятно удивлен, увидев, что, по крайней мере, с вальсом они справляются неплохо. Видимо, сказывалось влияние Молли Уизли. Сам Гарри двигался с кошачьей грацией.

— Откуда ты умеешь танцевать так хорошо, Гарри? — спросила Кэти. — Не ожидала, даже от тебя.

— Каждый отпрыск древнего рода должен уметь танцевать, — грустно улыбнулся Гарри. — Даже если некому учить его.

— Прости.

— Ничего.

— Как насчет разговора о чем-нибудь более…веселом?

— Например, о том квоффле, который срикошетил от головы хафлпаффского капитана, этого бедняги Хьюго, и угодил точно в левое кольцо? Это был самый забавный момент за весь матч.

— Не знаю. Ни разу не смеялась сильнее, чем когда поняла, что эта безумная гонка сквозь игру была всего лишь твоим финтом. Кстати, почему именно Квиррелл? Знай я заранее, побилась бы на свою метлу, что ты выберешь в жертвы Снейпа.

— Нет, — Гарри покачал головой. — Я уважаю Снейпа. Ненавижу, но, тем не менее, уважаю. И, полагаю, это взаимно.

— А чем провинился Квиррелл?

— Я не верю ему. Это его заикание, и тюрбан…мне кажется, это только маска. Каждый раз, когда я поворачиваюсь к нему спиной, у меня возникает чувство, что он сейчас проклянет меня. Я знаю, это глупо, это паранойя, но я так чувствую.

— Может, не так уж глупо, — тихо сказала Кэти. — Я видела, как он на смотрит, когда думает, что никто не видит — такой холодный, расчетливый взгляд, и руки у него в этот момент не трясутся. Не спеши отбрасывать свои подозрения. Лучше быть живым параноиком, чем мертвым оптимистом, верно?

— Слишком верно, — согласился Гарри. Вальс закончился, и Гарри отступил на шаг, убирая руку с ее талии. Он склонил голову. — Благодарю за танец, миледи.

— О, ты такой милый, я просто не могу удержаться, — она хихикнула, наклонилась и легонько поцеловала его в губы. — Теперь я могу хвастаться, что была первой девочкой, которая целовала Гарри Поттера.

— Весьма серьезное достижение, мисс Белл, — раздался от портрета Полной Дамы изумленный голос профессора МакГонагалл. — Признаться, я несколько удивлена. Никогда еще на моей памяти вечеринка по случаю победы не протекала столь…цивилизованно.

— Гарри дает нам уроки галантности, профессор, — объяснил Фред, после чего склонился и поцеловал руку Анджелины. — Спасибо за чудесный танец, миледи.

— Вам спасибо, добрый сэр, — Анджелина исполнила книксен.

— Что ж, он, очевидно, великий педагог, — усмехнулась декан. — Мистер Поттер, может быть, мы заменим прорицания вашим курсом, после того, как вы получите диплом, разумеется?

— Я должен серьезно над этим подумать, профессор, — отозвался Гарри. — Боюсь, на это уйдет лет пять, не меньше. Я вообще-то склонялся к Защите от Темных Искусств.

— Я должна обсудить это с директором, — совершенно серьезно ответила МагГонагалл. — Надо решить, что лучше — галантные студенты, или первокурсники, умеющие сражаться с троллями…

Она покинула гостиную. Абсолютная тишина сохранялась еще минуту, прежде чем ее нарушил Джордж.

— Ха! А я всегда говорил, что у МакГонагалл есть чувство юмора!

* * *

Когда Хэдвиг принесла Гарри записку от Хагрида с сообщением о том, что дракончик собирается вылупиться, друзья едва не прогуляли гербологию — даже Невилл был готов пропустить свой любимый урок, чтобы посмотреть на небывалое зрелище. Только работники немногочисленных драконьих заповедников имели такую возможность, да и для них каждое новое вылупившееся яйцо было событием.

Гермиона, однако, и слышать не хотела об этом, и потому друзья помчались к Хагриду сразу после урока, не переодевшись и даже не вымыв рук. Хагрид, убедившись, что это именно они, слегка приоткрыл дверь, и друзья прошмыгнули внутрь.

Ждать пришлось недолго — яйцо активно раскачивалось, его уже покрывали трещины. Вскоре послышался треск, и оно развалилось на части, открыв взорам весьма уродливое существо, чем-то похожее на зонтик, худое, с непропорционально большими кожистыми крыльями — детеныша Норвежского Тупорылого дракона. Хагрид любовно ворковал над дракончиком, которого немедленно окрестил Норбертом. Когда же «деточка» тяпнула его за палец, Хагрид расплакался от счастья и объявил, что тот узнает свою мамочку.

— Хагрид, ты ведь понимаешь, что не сможешь его оставить? — осторожно спросила Гермиона. — Ты не сможешь спрятать огнедышащего дракона в Лесу, а профессор Дамблдор не позволит, чтобы он был поблизости от студентов.