Идеальный дворецкий - [11]

— Был, но он мне мешал. Сейчас, при закрытии крышки, компьютер переходит в спящий режим, но диски не отключаются никогда.

— Хорошо, понятно.

А вот мне ничегошеньки не понятно, но вслух этого говорить не стоит.

Мужчина нажал кнопку включения — в абсолютной тишине номера механическое сердце крохотного плоского робота заработало слишком громко.

— Спасибо, — ни за что поблагодарил дворецкий и направился к выходу.

Я открыла и закрыла рот, не произнеся ни звука. У самой двери Антон остановился.

— Я лично прослежу, чтобы никто из персонала не заходил в это помещение без вашего позволения.

Гад! Всю оперу испортил! Мне так хотелось заморозить провинившегося взглядом, а этот… пришел и все поломал! Уходи из моей песочницы!

Абсолютно злая и расстроенная я крутанула кран горячей воды, отыскала бутылочку с пеной для ванн и принялась методично чиркать спичками, зажигая свечи. Ах, да! Еще бы чего-то выпить!

Спустя четверть часа и одно кровавое пятно на полу — потом вытру — я нежилась в горячей воде с бокалом красного вина под звуки одной из интернет-радио волн.

Стука в двери я не услышала. Поэтому чуть не ушла под воду, когда кто-то дотронулся до плеча.

— Черт бы тебя побрал, Вася! — В следующий раз лягу ногами ко входу в ванную. — Нельзя так пугать!

— А я тебя звала…

— А я тебя не слышала. Говори, чего надобно?

— Я хотела тебе… Ах, это что? Это кровь?! — Глаза девушки расширились от ужаса.

Я проследила за ее взглядом — разлитое и не вытертое вино.

— Ага, кровь. Дворецкого.

— Ты ему нос разбила?!

— Нет, зачем? Просто убила. Потом расчленила и в мусорные пакеты запаковала. А это пятнышко не прибрала — пропустила.

— А за что? — Совсем севшим голосом спросила Вася.

— За то, что нельзя бросать не умеющую водить лодки девушку на растерзание морскому дьяволу!

Взгляд подруги затуманился, она повернула голову и только тут заметила бокал в моей руке.

— Ты вино разлила, — догадалась малявка.

Мне оставалось лишь поздравить Мазур Василису Константиновыну с победой в первом туре викторины.

— Слушай, Катя, ты же хотела фото-сессию организовать.

— Хотела, но до сих пор не познакомилась с прессой, и не взяла напрокат треногу.

— Так я сейчас все сделаю! — Вася подпрыгнула теннисным мячиком и умчалась в неизвестном направлении.

Надеюсь, она не приведет с собой монтеров и светотехников. А еще больше я надеюсь, что она не найдет штатив, дорогу к моим дверям, и вообще забудет о моем существовании до конца светового дня.

Надежды себя не оправдали. Но, слава Богу, ни светотехников, ни монтеров Вася с собой не привела.

Когда затвор щелкнул в первый раз, кожа на моих пальцах сморщилась и грозилась уже не расправиться.

«Высунь ножку», «покажи коленку», «давай вино выльем струйкой в пену», «я бы не стала переводить такой продукт», «сама такая» и еще очень много фраз и поз, пока я совсем не замерзла в остывающей минеральной воде.

Затем фотограф поменялся местами с моделью, но раздеваться и залезать в ванную наотрез отказался.

— Ты мне лучше скажи, чем ты занималась на яхте?

За десять секунд на лице Василисы отразилось не мене сотни оттенков различных эмоций: задор, смущение, озорство, страх, интерес, колебания.

— В общем, я познакомилась с милым швейцарцем. Его зовут Генрих. Но сделаю я это только по любви!

Я часто-часто заморгала — ничего себе переход на новую тему.

— Прости, я что-то пропустила?

— Нет, ты ничего не пропустила. И даже если бы спустилась в каюту, то тоже ничего не увидела бы. — Это что, я слышу нотки укоризны? Или азарта?

— Я не хотела спускаться…

— Поэтому отправила дворецкого. Спасибо.

Я снова ничего не поняла — интонация, с которой была произнесена благодарность, была больше похожа на настоящую благодарность, чем на сарказм.

— Еще раз, пожалуйста. Вася, ты говоришь мне спасибо за то, что я отправила к тебе в каюту Антона?

— Да.

— И ты не выражаешь недовольства относительно сего факта?

— Нет.

— Что нет?

— Не выражаю.

— Ты довольна?

— Да.

— Вася, почему?

Девушка закатила глаза, изображая загадочность.

— Он такой милый, когда смущается, — Василиса накрутила локон на палец.

Меня начали терзать смутные сомнения. Еще вчера ее глаза горели огнем при одном взгляде на мужчину, а сегодня она уже закатывает глаза, как заправская искусительница. Я в ужасе зажала рот ладонью.

— Ты что, его соблазнить решила?!

— Ну, может и соблазнить. А может, подразнить. Он ведь все равно на другую запал.

Василисин запал тут же погас.

— Ну, и замечательно. Одной проблемой меньше.

— А может быть, и больше, — не унималась «Лолита».

— Какая еще проблема? У тебя проблема?

— Проблема не у меня, — девушка протанцевала к столику с нет-буком и вставила карточку в разъем, — проблема теперь у тебя?

— У меня-то почему? — Вино явно действовало расслабляющее не только на тело, но и на мозги.

— Потому что запал он на тебя, — все еще танцуя под одной ей слышимый ритм, Вася запустила показ слайдов.

Я же осталась стоять в ступоре посреди комнаты.

— Нет, — проблеяла я, — на меня он не запал, это точно. Он меня или в упор не видит, или взглядом, как ножом режет. Холодный, как айсберг. От него веет Антарктидой!

Василиса обернулась, сидя на стуле, и осуждающе, как-то совсем по-взрослому посмотрела на меня.