Кассиопей попытался отряхнуться от пыли.
– Поэтому мы должны ее найти и обезвредить.
Обезвредить? Они говорили о Шторми?
Кассиопей озлобленно зарычал и извернулся так, что смог достать до яйца лапой.
– Пи, пожалуйста, – шептала Рейна. – Будь тише, иначе они нас засекут.
– А что с… нами? – спросила Дафна, ее голос был полон надежды. – У нас еще есть шанс?
– Шанс? – повторил Тиберий.
– …обрести то, что у нас было тогда давно…
Что. За. Позорище.
Рейна стояла с открытым ртом, когда ее подозрение, каким бы безумным оно ей ни представлялось, оказалось верным.
– Ты знаешь ответ, Дафна. Это осталось в прошлом. Тогда все было по-другому. Я ценю твою верность и твою помощь, но в моей жизни нет места чему-то большему.
– Но я скучаю по тебе. Так сильно, что что-то внутри меня все еще болит. – По ее голосу было слышно, что это действительно ее задевало.
Рейна и раньше думала, что Дафна была одержима Тиберием и работой представителем. Теперь она понимала, что скрывалось за всем этим, и знала, что все эти шутки про нее появились не просто так. Дафна любила Тиберия. На самом деле.
– Я знаю.
– Если бы я снова могла быть молодой. И красивой.
– Так не получится, Дафна.
Следующие слова были едва слышны, потому что Кассиопей врезался в стену, чтобы сломать основание дрона. Несмотря на настойчивость, у него не получалось вонзить когти в яйцо. В конце концов, он сдался и, игнорируя непокорную добычу, направился обратно.
Дафна и Тиберий? Ее отец и… Дафна? Каллисто. Рейна не хотела себе этого представлять. А что он имел в виду под «мерами», которые принимает в отношении дочери?
Когда она наградила Кассиопея яйцом, он, не обратив на нее внимания, надулся и исчез под кроватью. Рейна спрятала обмундирование мангуста в вентиляционной системе, убедившись в том, что его не видно снаружи.
– Могу ли я тебе помочь? – спросил Гли. – Ты выглядишь напряженной. Хочешь принять приятную успокаивающую ванну?
28
Ларк не мог уснуть. Угнетающее чувство паники нарастало в нем. Он думал о мятежниках, о ящике под номером Л487 и о том, что его почти поймали с поличным. Слава богу, Ним не узнал его истинных намерений. Иначе его бы посадили в тюрьму и он больше никогда не увидел бы свою семью. Не увидел бы Розу. Он встал и пробрался в кладовку, где спала его сестра.
– Ларк? – мать подняла голову.
Когда Розе было нехорошо, мама всю ночь сидела в ее комнате. Она слушала ее дыхание, будто боясь, что оно может прекратиться.
– Что случилось?
– Я не могу заснуть.
– Что-то произошло?
Она посмотрела на его браслет, на котором блестела цифра три, прежде чем он убрал его с глаз долой. Он получил несколько очков, но все еще был в самом конце списка.
– Успокойся. Не позволяй себе расстраиваться. Слышишь? – сказала мать. – То, что ты сделал для Хейл, было хорошим поступком.
– Да. – Так и было, но теперь Ларку было страшно.
А что, если его не возьмут часовым? Рабочие вроде Мо побьют его за то, что он их предал. А Шипы? Они принесли ему больше неприятностей, чем пользы.
– Я просто хочу, чтобы вы были в безопасности.
– Я знаю.
Ларк вздохнул и поднялся на ноги.
– Я посижу с ней остаток ночи.
Мать хотела возразить, но он мягко взял ее руку.
– Тебе нужно спать.
– Тебе тоже! – сказала она.
– Я посплю с Розой. – Он потянул мать за руку и повел ее к кровати, где давно храпел отец.
Ларк так редко его видел. Его жизнь состояла только из работы и сна, и он не мог винить отца в этом. Он делал это только ради своей семьи.
– Спасибо, Ларк. – Кнот погладила его по щеке. – Я тобой горжусь!
Она нырнула под старое шерстяное одеяло, и Ларк пошел обратно в комнату сестры. Пальцы его ног наткнулись на матрас, и он залез под одеяло.
– Ммм? – Роза повернулась к нему.
– Все хорошо, – пробормотал Ларк, обнимая сестру.
Ее дыхание успокаивало его, но, тем не менее, страх ускорял его сердцебиение.
Что, если его поймают и посадят в тюрьму?
– Я не оставлю тебя одну, – сказал он спящей Розе.
Он обещал ей мороженое, когда она выздоровеет. В последнее время она все чаще болела, и кроме легких ее беспокоила лихорадка, вместе с которой у Розы поднималась высокая температура.
Он чувствовал, как ее тело под одеялом горело. Он аккуратно положил руку на ее потный лоб. Она кашляла, но не открывала глаз. Ларк встал, чтобы принести сестре полотенце. Он смочил его холодной водой и положил ей на лоб.
С тех пор, как он стал кандидатом, все стало намного сложнее. Ему казалось, что Шипы и часовые тянут его в две разные стороны и ему нужно приложить все усилия, чтобы не разорваться на части. Но сейчас, когда он лежал рядом с Розой и видел ее хрупкое тело, он знал, что для него важнее всего. Семья.
– Я присмотрю за тобой. Обещаю.
Утром Рейна выбежала из своей комнаты, пересекла гостиную и постучалась в дверь Бишопа. В ту же секунду двери комнаты раздвинулись.
– Райана! Рад тебя видеть. Чем я могу тебе помочь? – Он стоял в центре комнаты с ТехОчками на носу.
Рейна подождала, пока дверь позади нее закрылась.
– Мне надоело сидеть взаперти.
Она думала об этом всю ночь. Бишоп был человеком, которому она могла довериться, потому что он вступился за нее до того, как стало известно, что она Благословенная. Тиберий не имел к нему никакого отношения.
