Идеальная война - [55]

— «Черный Валет»-один, это «Феникс»-один. Мы встретили регулянских роботов.

— Здесь «Черный Валет»-один, — отчетливо ответила Валентина сухим тоном. — Что еще скажете, «Феникс»-один?

Мастерс понял, что она не поверила ему. У нее нет никаких причин думать, что он не связан в этом деле с регулянами. Он увидел на мониторе" что Валентина изменила курс, двигаясь ему наперерез.

Когда он вбежал в лес, регуляне продолжали обстреливать его спину шквалом лучей и ракет. Случайные выстрелы сбивали ветви, падавшие на робота и ложившиеся поперек пути.

Мастерс продолжал бежать, Валентина была все ближе и ближе.

— «Черный Валет»-один. Здесь «Феникс»-один. Послушай меня. Нас превосходят в силах — три к двум. Нам нужно соединиться до того, как придется иметь дело с регулянскими воинами. Мы сможем победить, только если сделаем так.

Но никакого ответа не поступило. Мастерс добился неплохого успеха с двумя регулянскими роботами; однако один из них, «Стрелец», висел у него на хвосте. Мастерс решил остановиться и до появления Валентины и двух других регулянских роботов принять бой со своей тенью. Но едва он замедлил ход, радио пропищало:

— Мастерс, капитан Мастерс? Голос показался знакомым, но Мастерс не мог его опознать.

— Представь, как тебя схватят — в полном одиночестве, непонятно где.

Полковник Руш. С рыцарского праздника.

Мастерс погнал боевого робота, чтобы укрыться за группой деревьев, но, пока он это делал, Руш произвел два удачных выстрела; заряды пробили остатки спинной брони «Феникса» и вошли внутрь. Половина мониторов компьютера Мастерса вышла из строя, потом двигатели ужасающе взвыли, так как робот, останавливаясь, стал падать на землю.

Инстинктивно Мастерс протянул руку к кнопке катапультирования, которая выбросит его из робота на свободу. Но замер в сантиметре над красной кнопкой, потому что вспомнил о толстом пологе больших ветвей вверху. Если он катапультируется, то обязательно разобьется и, возможно, погибнет в этом полете. Однако он знал, что должен отправить Томасу сообщение о присутствии на Гибсоне регулян. Выбора на самом деле не было.

Мастерс нажал на кнопку, и под ним включились двигатели катапульты. Кабина яростно задрожала, и когда лицевая плита отскочила, кресло водителя начало с силой подниматься. Мастерс почувствовал, как сжались мускулы, когда перед ним замелькали толстые ветви. Кресло стукнулось об одну ветку, потом о другую, затем еще об одну — каждое столкновение сопровождалось ударами по голове, которые с кошмарной силой отзывались в ушах. Кресло наклонилось вправо, потом он перевернулся вниз головой. Мастерс не мог сфокусировать зрение, и все вокруг него выглядело как пятна желтого и коричневого. Он столкнулся с чем-то, что остановило его движение, и потом почувствовал, что началось падение вниз. Падая, Мастерс потерял сознание и очнулся уже на земле.

Когда его схватили за руки, он не понял, кто это был. Они выволокли его из кресла под тусклое лесное солнце. Потом Мастерс вспомнил про Гибсон, про войну и ЛОГ. Он не сопротивлялся. У него не оставалось сил.

— О, сэр Мастерс! — сказал Руш. Сейчас он не был пьян, но его глаза были такими же злыми, как и в ночь праздника на Атреусе. Без какого-либо предупреждения он поднял кулак и врезал Мастерсу по челюсти. Боль пронзила его как нож, и на мгновение он подумал, что, возможно, еще раз отключится. Затем Руш сказал:

— Ты счастливчик. С тобой мы получили кое-что для «Слова Блейка», и это научит их никогда в будущем не принимать предложений Марика.

Они отнесли его ко входу в пещеру, и Руш велел партизанам охранять Мастерса до его возвращения. Сопровождаемый с каждой стороны партизаном, Мастерс был отведен вниз по извилистым туннелям. Ему подставляли подножки, толкали на стенки пещеры; некоторые партизаны подходили и разглядывали его, размахивая ножами и обещая «разобраться с ним».

Его оставили внизу, прислонив к неровной стене. Руки были связаны грубой веревкой. Он не имел представления, как выбраться, потому что был слишком слаб, когда его привели сюда. Но, просидев в туннеле и проведя в ожидании, как ему показалось, несколько часов, Мастерс собрался с силами и обрел решительность.

Несколько позже партизаны пронесли по коридору Спинарда. Его руки также были связаны за спиной. Лицо было изуродовано порезами и кровоподтеками. Спинарда бросили рядом с Мастерсом, после чего один из партизан, араб, рассмеялся и сказал:

— У него нет регулянской протекции, как у тебя. Пока полковник не вернется, он наш.

Затем араб присел и приставил нож под правый глаз Спинарда.

— Это то, что может произойти с тобой, — сказал он Мастерсу. Острие ножа вдавилось в кожу Спинарда, но не прокололо ее. — Пришел в наш мир, а? Пришел со «Словом Блейка» в наш мир? Ты хочешь убить нас всех, не так ли?

Мастерс, желая разрядить ситуацию, сказал:

— Он не хочет убивать...

Но араб скорчил гримасу, обнажив желтые зубы:

— Заткнись, рыцарь. Это не твоя война. Ты просто сидишь сбоку-припеку, позволяя людям из «Слова Блейка» покорять нас. Ты и твой капитан-генерал. Что сделал для нас любой из вас?

— Графиня...

— Заткнись! — Партизан вновь переключил свое внимание на Спинарда. — Что скажешь, истинно верующий?