Идеальная война - [49]

Рядовые попросту отмахивались от мальчиков, и, когда дети заупрямились, один из солдат вытащил ружье и направил его на младшего.

— Рядовой! — закричал Мастерс. Мальчики испуганно оглянулись. Увидев, что это был Мастерс, солдат неохотно опустил ружье.

— Выясните, чего они хотят, — приказал Мастерс.

— Сэр, они говорят, что их родители попали в ловушку под зданием, — показал за спину солдат.

— Ну, так идите и извлеките их!

— Это ловушка для нас, — закричал в раздражении рядовой. Потом он, смутившись, посмотрел на землю. — Это может быть ловушкой, сэр.

Слова эхом отозвались в ушах Мастерса. Несомненно, это может быть ловушкой. Такое случалось. Об этом говорил Чик. А что сейчас? Ни какой помощи детям. Это может быть ловушкой.

— Вот вы двое, — позвал Мастерс, направляясь к ним. — Мы пойдем вместе. — Подойдя к группе, он спросил у детей: — Ваши родители вон там?

— Да, сэр. Пожалуйста, — сказал мальчик постарше. — Им нужно помочь. Они умирают.

— Пошли с ними, — сказал Мастерс. Два солдата, один песочный блондин, второй темноволосый, смотрели на него так, будто хотели вынести ему смертный приговор.

Группа прошла по разрушенной деревне и вскоре достигла окраины. Грязная тропинка пятнадцати метров длиной вела к разрушенной хижине.

— Они там, внутри, — сказал мальчик постарше. — Умирают.

Он почти прошептал слова, глядя вверх, в лицо Мастерса.

Мальчики продолжали показывать дорогу, сопровождаемые солдатом-блондином, Мастерсом и затем вторым солдатом. Пока они шли. Мастерс и оба рядовых внимательно разглядывали окружающую местность в поисках снайперов и мин, но ничего не заметили.

Потом, уже в нескольких метрах от дома. Мастерс увидел, что мальчики начали делать странные шаги, слегка подпрыгивающие, когда они

переступали вперед — как бы избегая провода, натянутого поперек пути.

Проволока поперек пути.

Мастерс схватил солдата-блондина, когда тот почти наступил на спусковой механизм. Он дернул солдата вниз и в сторону от проволоки, они оба растянулись на спинах. Мальчик постарше обернулся, увидел, что произошло, и бросился обратно на проволоку-ловушку. Пока Мастерс ворочался и вставал, мальчик прыгнул на спусковое устройство, надеясь подловить Мастерса и солдат, пока они были еще рядом.

Мастерс схватил за плечи блондина и поволок его назад, они несколько раз перекатились друг через друга.

Когда мина взорвалась, это было похоже на фонтан грязи, но вялый хлопок, сопровождаемый пронзительным криком, был несомненным. Незамедлительно последовал мягкий звук выстрелов. Обернувшись на шум. Мастерс увидел темноволосого солдата, отступившего подальше от тропинки, по которой они пришли, его лицо было запятнано кровью старшего мальчика. Солдат держал свое игольчатое ружье и нажимал на спусковой крючок снова и снова. Оружие стреляло тонкими металлическими иглами, которые, вылетая из ствола винтовки, отражали солнечный свет.

Мастерс увидел младшего мальчика, убегающего так быстро, как позволяли его маленькие тонкие ноги. После третьего выстрела иглы вонзились мальчику в спину. Алая лента расползлась вдоль поясницы, и он сложился вдвое. Без звука его маленькое тело упало на землю.

Опустилась ужасающая тишина. Мастерс и первый солдат оставались на земле, пока их дыхание не успокоилось. Мастерс поглядел на останки первого мальчика. Это была мощная мина, она почти достала их. Второй солдат подошел к первому и протянул руку, чтобы помочь ему встать. Затем, даже ни на мгновение не взглянув на Мастерса, эти двое пошли по пути, ведущему обратно в деревню.

Ребенок, не старше десяти лет, только что пытался убить их. Становилась ли после этого вся деревня логовской? Еще раз, но более четко, чем прежде. Мастерс осознал, что он прибыл на Гибсон без какого-либо представления, что здесь происходит. Он поглядел на двух солдат, уходящих от него. За ними стоял «Топорник», возвышающийся посреди разрушенной деревни. То, что он прежде считал неразборчивым кровопролитием, сейчас могло рассматриваться как уплата натурой. Кровопролитие за кровопролитие. Око за око, зуб за зуб, как в древних языках. Мог ли он обвинять «Слово Блейка» за их войну?

Проклятый честный образ жизни. И он его придерживался, считал: чем более злобен враг, тем вероятней, что солдаты никогда не опустятся до тактики врагов.

Когда он достиг края поселения, к нему подошел Чик. Его лицо было напряженным и озабоченным, но в движениях не замечалось ни скованности, ни страха. Он шел прогулочным шагом бок о бок с Мастерсом, как будто все, что он хотел сказать, было не более чем светскими мелочами, которые надо обсудить.

— Сэр, — сказал он тихо, — я думаю, что вам нужно знать: когда вы уходили, от наставника Мартиала Риана поступил приказ о вашем аресте.

Мастерс с удивлением повернулся к Чику, который сказал:

— Не надо, не делайте глупостей. Они понятия не имеют, что я об этом знаю, поэтому они не знают, что я вас предупредил.

Мастерс обратил свой взгляд на землю и небрежно кивнул. Он заметил муху, застрявшую в луже крови на груди трупа.

— Я поговорил кое с кем из своего экипажа, — продолжал Чик. — С теми, в которых я уверен. Если захотите, мы возьмем вас в В-кор и затем отправимся в лес.