Идеальная партия - [21]

Она почувствовала себя слегка оскорбленной. Если Трэвис ожидал, что она будет играть роль его верной подружки, то с его стороны было не слишком вежливо публично пускать слюни при виде другой женщины. Он поднял взгляд и словно прочел ее мысли:

— Нет-нет, это не то, о чем ты подумала. Это Кэсси.

— Кэсси?

— Девушка Марселя. До меня дошли слухи, что она закончила карьеру модели…

— Кажется, она к ней вернулась, — заметила Шарлин.

Тут по громкой связи прозвучало: «Самолет из Парижа приземлился…»

Джулия Франклин все еще выглядела почти такой же, какой Шарлин помнила ее по старым телефильмам. Хотя ей было хорошо за пятьдесят, она могла сойти за сорокалетнюю и даже моложе, что было, как догадывалась Шарлин, результатом пластической хирургии и занятий в спортзале. А ее обаяние было все тем же.

Она радостно крикнула: «Дорогой!» — и побежала навстречу сыну. Он сделал то же самое, и они бросились в объятия друг друга, к восторгу толпы, большинство из которой узнали Трэвиса. Позади Джулии шел мужчина чуть старше тридцати с мягким ангелоподобным лицом. «Должно быть, это Эрик», — подумала Шарлин. Трэвис дружелюбно его поприветствовал, но с осторожностью человека, видевшего слишком много его предшественников.

Такси привезло их в Банкер-Хилл к вызывающе разукрашенному всеми цветами радуги дому. С первых же минут Шарлин почувствовала себя объектом тщательного изучения. Джулия изнывала от любопытства.

— Я не рассказывал ей о нас всей правды, — заранее предупредил Шарлин Трэвис. — Только то, что мы случайно познакомились на студии и легко нашли общий язык. И она ничего не знает про Ли.

Во время обеда Джулия была в центре внимания, рассказывая о Париже и Риме, где они с Эриком провели отпуск. Эрик наблюдал за Джулией с легкой улыбкой. Чуть позже Джулия отвела Шарлин в сторону и сказала:

— Приезжай завтра на ланч. Нам будет гораздо лучше без мужчин. — В ее голосе послышалось лукавство.

Позже Джулия втолкнула своего сына в кухню и заперла дверь.

— Значит, это она. На самом деле она. Я умирала от желания познакомиться с ней! А учитывая то, что я видела так много фотографий, где вы вдвоем, я ее почти что знаю. Вот, посмотри! — Она держала в руках любительский снимок, сделанный в ресторане отеля, запечатлевший заразительно смеющуюся Шарлин.

— Я купил ей жемчужные серьги, — вспомнил Трэвис, — но еще я купил серьги с Микки Маусом для своей крестницы. Я все перепутал и подарил ей не те.

— И она нашла это забавным? — удивленно спросила Джулия.

— Так же как и ты…

— Тогда она настоящее сокровище. — Она посмотрела на него с материнской проницательностью. — Ты ведь понимаешь это, правда?

— О да, — пробормотал Трэвис, — понимаю. Мам, мы можем поговорить об этом позже? Мне нужно многое тебе рассказать.

— А мне есть о чем рассказать тебе. Париж великолепен, и знаешь что? Я столкнулась там с твоим отцом! Меня пригласили на один важный прием, и он тоже там был. И Марсель был с ним. Он передавал тебе привет.

— Держу пари, отец мне никаких приветов не передавал, — ухмыльнулся Трэвис.

— Вообще-то его поведение было на высоте, потому что с ним была Фрейя.

— Фрейя? Его падчерица, дочь его последней жены?

— Да, и она очень милая. Эймос вбил в себе в голову выдать ее замуж за одного из своих сыновей. С Дариусом ничего не вышло, теперь он взялся за Марселя. Тебе стоит проявить осторожность. Если и с Марселем ничего не получится, он примется за тебя.

— Ой, да ладно тебе!

— Серьезно. «Фэлконы не сдаются», как он говорит.

— Тогда я натравлю на него Шарлин. Если это его не испугает, тогда ему вообще больше нечего бояться.

Этот разговор оставил странный осадок, и Джулия провела в раздумьях всю ночь, так что Эрик заволновался и спросил, все ли в порядке.

— Ничего страшного, — пробормотала она. — Просто никак не могу кое о чем составить мнение.

— Может, объятия помогут?

— Да, конечно!

Глава 8

Шарлин на следующий день нанесла визит Джулии. Женщины понравились друг другу. Нахальная девчонка, которую играла Джулия, будучи старлеткой, была просто ее собственным «я», и тридцать лет спустя она все еще была такой же. За едой они обменивались остротами, хотя обе хотели поговорить о Трэвисе. Наконец Джулия сказала:

— Он всегда был милым мальчиком. Таким добродушным и полным чувств. Мне бы хотелось, чтобы он был менее чувствительным и отец не мог ранить его так сильно.

— Он на самом деле очень переживает, правда? Он многого не рассказывал, но я понимаю, какие эмоции бурлят под этой маской спокойствия, — ответила Шарлин.

Джулия кивнула, затем подошла к шкафу и вытащила большой альбом. Открыв его, она показала портретный снимок Эймоса Фэлкона.

— Я сделала этот снимок, когда мы были вместе, много лет назад, — сказала она.

Эймос был привлекательным мужчиной. Не стандартно красивым, а с агрессивной целеустремленностью на лице, провозгласившей его победителем жизни. Многие женщины нашли бы это притягательным, как это и случилось с молодой Джулией.

«И она до сих пор так считает», — поняла Шарлин, наблюдая за женщиной, рассматривавшей фотографию. Спустя столько лет на ее лице было выражение печали и желания, в то время как она перелистывала страницы в поисках фотографии, на которой они были запечатлены вдвоем.