Идеальная пара …или идеальная ложь? - [76]

Мужчина кивнул.

– Да. Она сказала, что беспокоится о Дэнни и о том, что копы… простите, полиция… – он слегка покраснел и продолжил, – что вы думаете, якобы она что-то с ним сделала. Джемма просила меня помочь ей убедить вас, что она ничего такого не делала.

Он остановился и облизал губы.

– Продолжайте, – Хелена ободряюще улыбнулась, понимая, что он нервничает.

– Дело в том, что она говорит, что никогда не причиняла ему вреда. И меня вчера она пыталась в этом убедить. Но я-то знаю, что это не так, она уже так делала, понимаете? Она причиняла ему боль. И он никогда не обращался в полицию по этому поводу, потому что по-мужски стыдился кому-нибудь рассказывать, что его избивает женщина, но мне он рассказывал. Так как он ни разу не заявлял на нее, то я понял, что вы ни о чем не знаете, поэтому и решил вам рассказать. У меня есть фотографии, смотрите.

Он наклонился, чтобы поднять с пола куртку, из заднего кармана которой достал конверт.

– Постойте, вы имеете в виду насилие в семье? Джемма О’Коннор жестоко обращалась со своим мужем? – спросила Хелена, которой никак не удавалось скрыть нотки волнения в голосе.

– Да. Вот, смотрите!

Куинн открыл конверт, вынул две фотографии и протянул их Хелене и Майку. Те одновременно наклонились вперед. На фотографиях был мужчина, в котором они сразу узнали Дэнни О'Коннора, стоящего без рубашки у белой стены. На одном кадре он смотрел в камеру, на другом был повернут боком. На обеих фотографиях на правой стороне его торса виднелась большая область от подмышки до ребер, покрытая синяками.

– Ой, выглядит чудовищно! – воскликнул Майк. – Что случилось?

– Это было всего за пару месяцев до того, как они планировали уехать из Лондона, – ответил Куинн. – Он сказал, что однажды ночью она начала пинать его по ребрам безо всякой причины, когда он лежал в постели. Несколькими часами ранее у них произошла какая-то мелкая ссора, но он не придал ей значения. Очевидно, она думала иначе. Он попросил меня сделать фотографии на всякий случай, если когда-нибудь ему потребуются доказательства. Но он всегда говорил, что справится с этим, и не хотел идти к копам… Извините, ребята. Мне так неловко.

– И как часто это происходило? – спросила Хелена, разглядывая фотографии. – У вас есть еще снимки?

Куинн покачал головой.

– Это случалось время от времени. Но это единственные фотографии, которые мы сделали, чтобы у нас были доказательства.

– Хорошо, – Хелена посмотрела на Майка, который приподнял бровь.

– Почему вы не рассказали нам об этом раньше, мистер О’Коннор? – спросил Майк.

Куинн колебался.

– Я думал, Дэнни повеселится и вернется, я давал ему обещание никому ни о чем не рассказывать. А теперь я подумал, вдруг он не вернется, и после вчерашнего визита Джеммы решил все рассказать.

Хелена кивнула:

– Я понимаю, но в этом нет ничего постыдного, мистер О'Коннор. Домашнее насилие есть домашнее насилие, независимо от того, кто является жертвой. Мы очень благодарны вам, что вы нам об этом рассказали.

Она сделала паузу.

– Могу я задать вам еще один вопрос? Как вы считаете, Джемма О’Коннор способна только ударить кулаком или пнуть мужа? Или у нее хватит сил причинить ему травмы посерьезнее? Смертельные раны?

Куинн выпрямился на стуле и посмотрел Хелене прямо в глаза.

– Вы имеете в виду убить его?

Она кивнула.

– Думаю, да. Думаю, она на это очень даже способна.

Глава 27

Пятницу я провела дома. Делала уборку, приводила в порядок спальню к возвращению Евы, пекла хлеб к субботнему завтраку, подметала крыльцо. Когда я вытряхивала совок в мусорное ведро у ворот, из соседнего дома вышел Клайв и крикнул через плечо:

– Пока, Дженни.

Он резко остановился, когда увидел меня.

– Э-э-э-э-м… привет, Клайв! – неловко воскликнула я.

Он выглядел растерянным, его лицо покраснело. Пробурчав что-то невнятное и споткнувшись о выступающую тротуарную плитку, он торопливо направился к своей машине.

Вот дьявол! Я для них теперь исчадие ада, а не соседка. Они просто знать меня не хотят, да и зачем им это. Я превратила их милую, тихую улицу в балаган за последние пару недель.

Вернувшись в дом, я продолжила заниматься уборкой и выпечкой. Мне нужно было чем-то заниматься, потому что если ничего не делать, то тут же начинают атаковать разного рода мысли, часть из которых, кажется, вообще лишена здравого смысла. Я размышляла о Куинне, человеке, который был единственным родственником Дэнни в Великобритании и одним из его ближайших друзей. Мне все больше казалось, что он знает об исчезновении Дэнни гораздо больше, чем говорит.

Все время после встречи я прокручивала в голове наш разговор.

Все они думают, что если с ним что-то и случилось, то произошло это много недель назад в нашей прежней квартире в Лондоне.

В спальне было море крови, и было установлено, что это кровь Дэнни, но в прессе об этом не писали, и с Бриджит я это не обсуждала. Так почему же Куинн никак не отреагировал, когда я ему об этом рассказала? Почему он не задал ни одного вопроса, чтобы получить какие-нибудь пояснения? Вместо этого он странно посмотрел на меня, и я до сих пор так и не поняла то выражение его лица. А вот когда я рассказывала про возможные измены Дэнни, он вспылил. Как он там выразился?