В центре управления космическим поясом, к моменту, когда туда вошел Хан, паника уже кончилась. Там стояла Черная Тишина. Человек десять из дежурной смены торчали перед экраном, на котором от стены до стены чертили свой путь над материками и континентами материализованные сгустки человеческого гения. Половина огней, ползущих по экрану, была невиданного красного цвета. Вот еще одна, ярко светящаяся точка, мигнула и погасла. На ее месте расцвел красный цветок и продолжил путь по карте. Руки дежурных, сидящих за пультами, сомнамбулически дернулись, отмечая исчезновение очередного объекта. Стоящий перед экраном обер-дектор, лица которого не было видно, лишь мясистый затылок, закричал, рванул на себе ворот и с выпученными глазами пронесся, едва не сбив Хаско Хана, к выходу.
Конечно, это был конец. Труд целого государства… Непроизводительный труд огромной страны, сконцентрированный в электронике, химии, металлургии, машиностроении, на глазах у людей, которые могли считать себя владельцами этого труда, превращался в пыль, в прах.
«Будь проклят день, когда я увидел этого мальчишку»… — Хан отодвинул оператора, вызвал дежурного центрального военного округа.
«„Ты моя прекрасная Зеленая Лягушка с холодными лапками“ — откуда это, Господи…»
Ракетчик, увидев Хана, сначала оторопел, но достаточно быстро пришел в себя и только щелкал каблуками:
— Так точно, Хранитель! Да, Хранитель! Есть, Хранитель!
Как прикажете, Хранитель!
— Ковром… С радиусом тысяча от координат правительственной баллисты за номером…
— Ковер с узорами, Хранитель?
— Что?
— Я спрашиваю, делать ли второй слой термитными снарядами?
* * *
Дождь едва накрапывал над лежащей во мраке страной. В разрывах туч веселее горели далекие звезды. Но до рассвета было еще далеко.
