И звуки, и краски - [25]

«Тылко погиб… — не отпускала Лена единственная мысль. — Что могло заставить его поехать на эту дурацкую станцию, где у него никого никогда не было? Как он мог попасть под поезд? А я-то посылал на голову друга столько проклятий там, в тюрьме!»

Курлыканье аэрокара приближалось. Горячий ветер турбин погнал пыль и пригнул травы.

* * *

Секретно

— Категория: 0

— Агенты: 232; 404.

— Технические средства: 17; 2; 4; 5-спутн.

— Носители информации: ликвидированы

— Количество экземпляров: 1

18.30. Объект в составе группы (поименный перечень прилагается), проследовала от площади Могущества до пересечения улиц Равенства и Имени аллес-дектора О'Кода.

18.45–19.35. Объект, не принимая непосредственного участия, является свидетелем захвата служебного автомобиля (Таура-М) дежурной группой спокойствия.

19.40. Группа, имея заложниками двух сотрудников службы Спокойствия (продектор Фролко Ник и фордектор Ванко Б'Урди) проследовал по улице Равенства через площадь Первого Слова и далее по улице Великих Старцев до ресторана «Тихая заводь», где совершила въезд в вышеупомянутый ресторан через витринное стекло.

Как свидетельствует техн. ср. № 17, именно Объект настояла на том, чтобы во время следования турбохода по указанному маршруту, фордектор Ванко Б'Урди пел непристойную песню Гойко Гона «Эх я, шкура я!»

При этом она кричала: «Громче!» и «В окно, неподкупный! В окно!»

20.05. Группа в неизменном составе совершает вынюхивание нескольких баллонов газа. Зарегистрирован акт глумления (техн. ср. №№ 4, 5) над честью работников службы Спокойствия. №№ 3 и 7, а также 9 и 2 заставляли вышеупомянутых сотрудников прислуживать за столом в кружевных чепчиках и передниках.

20.30. Совершается акт надругательства над честью сотрудников службы Спокойствия. Фордектора Ванко Б'Урди и продектора Фролко Ника награждают «эполетом чести», для чего используются части женского туалета: как то, разорванный на две части женский лифчик.

21.20. Группа оскверняет памятник Великому Старцу Сойко, №№ 4, 6, 9 по прилагаемому списку мочатся у основания памятника, а № 7, взобравшись на фигуру Сойко, привязывает к его простертой руке использованный баллон с загубником.

22.25. К группе присоединяется №№ 23, 49, 8 по списку. Объект в составе меньшей группы (№№ 1, 3, Т, 10, 23) следуют на автомобиле, принадлежащем 23, в направлении правительственного поселения.

23.08. Объект в «охотничьей сторожке», зона контроля агентов 307 и 309.

23.45. № 7 по списку предлагает Объекту вступление в половую связь. Объект неоднократно отвергает предложение, но в конце концов дает согласие, после чего совершает шутовскую подстановку (объект посылает вместо себя № 10 по списку).

24.05. Объект на автомобиле, принадлежащем 23 по списку, направляет в зону прекращения контроля и достигает ее к 24.35.

Конец документа.

Хан, прикрыв веки, долго сидел над докладом спецслужбы, пытаясь представить себе Ге в обществе прыщавых юнцов, мочащихся у памятника Сойко, с гоготом сосущих загубник баллона, смотрящих на его девочку блестящими глазами, предлагающих ей «вступить в половую связь», и наполнялся омерзением и бессилием. С каким бы удовольствием он выстрелил в лицо этому прыщавому юнцу — номеру 7 по списку. Надо бы посмотреть еще раз, кто это. Вроде бы сынок аллес-дектора — начальника штаба… Хотя зачем? Какая разница… Где-то, когда-то, как-то это все равно произойдет. Конечно, но ведь не так же, хотелось бы, чтобы все это произошло по-человечески. Но рыба гниет с головы… Хан знает, что творится в самих «счастливых семействах». Дети — только слабое отражение того, что происходит на дачах, в охотничьих домиках, за заборами и стенами усадеб.

Сотворенное нами зло напоит землю ядом, А яд отравит наших детей.

Чье это? А-а… Гойко Гон.

Хан скомкал донесение и бросил его на черный пол камина, достал из стола циркониевый генеральский лучемет и прицелился в белеющую груду бумаг. Прежде чем потемнел, защищая глаза прицел, он все-таки заметил, как брызнули сгустки огня.

Первое время, просматривая видеозаписи, доставленные с полигонов, где испытывалось «новое оружие» — Беско Лен, Хан чувствовал себя как именинник, получивший новую игрушку. Да, впрочем, и военные были увлечены не меньше. От того, что мог делать этот мальчишка, захватывало дух. Хранитель подписывал все новые и новые протоколы испытаний. «Танковая атака», «Расстрел», «Коррекция курса»…

Аллес-дектор, отвечающий за программу, стал придирчив к безопасности Беско. Десятки агентов переворошили настоящее и прошлое, взяли под контроль связи, отношения Лена. Став секретным оружием парень должен был исчезнуть из памяти тех, кто знал о его способностях. Это могло быть осуществлено только одним способом…

Первые комплименты и восторженные отзывы заставляли Беско тянуть так, что требовалось сдерживать его, давая возможность восстановить силы. Но постепенно его интерес к работе угас. Нет, это не были те кратковременные взбрыки, что случались с ним в первое время. Тогда все легко решалось с помощью толкового «функа» — Денко Дана. Теперь дело обстояло гораздо серьезнее.

Бригада психологов контролировала работу, учебу и — жизнь парня, а у того апатия сменялась депрессией, депрессия — агрессивностью.