И взошли сорняки - [14]

— Ну, — вспомнил Олег, — он еще спросил, помню ли я, где гостиница. Типа, может, проводить? А чего провожать, у меня зрительная память стопроцентная. Ну, и я пришел. Вот.

Я лишь вздохнула. Все это, конечно, странно. Но самое главное — Сеть.

Я вздохнула — и серая пленка привычно обтекла меня, и холод как всегда отдавал мятным леденцом. И синие змейки каналов струились в пустоте. Карта явилась по первому зову. К кому бы подключиться для проверки? Да хотя бы к Химику.

Подключилась. Узнала формулу тринитротолуола. Да, во многом знании много печали. Подумала об испорченной юбке, но чем еще отстирывать, науке химии неведомо.

— Вот, — заявила я, войдя в привычный мир. — Работает машинка-то. Не понимаю, что с тобой было?

Я вообще, признаться, многого не понимала. Раньше Сеть никогда не сбоила. Что-то стряслось с Боссом? Может, стоит ему умереть — и истончатся связывающие нас каналы, загнется Сеть? Но сейчас-то все работает.

И еще этот Квадратный Парень. Очень странно. Ну ладно, ну, ехал тогда в автобусе. Хотя крутые рассекают в крутых тачках, а не на давно снятых с производства «Икарусах». Что парень из бандюков, ясно и пьяному ежику. Но мало ли… А вот сегодня каким ветром его принесло? В нужное время, в нужное место…

И вдобавок царапал меня вопрос: а откуда, собственно, этот Квадратный знал, в какой мы с Олегом остановились гостинице? А ведь знал, раз уж вызвался в провожатые. В ангелов-хранителей не верю. Тем более, в квадратных.

Однако не стоит забывать и про науку педагогику.

— Вернемся все же к нашим проблемам, — сухо сказала я. — Поведение твое иначе как свинским назвать не могу. Свои подростковые комплексы будешь тешить дома, с мамой и папой, а сейчас мы партнеры и должны работать. А не маяться дурью. Видимо, не срослось у нас. Боюсь, что придется мне сегодня же отвезти тебя в Москву и сдать с рук на руки Сергею Павловичу. А завтра с утра вернусь сюда и продолжу работу самостоятельно. По крайней мере, не придется разрываться и дергаться.

На ругаемого было жалко смотреть. Не в том он еще был возрасте, чтобы сдержать слезы. Он и не сдержал. Разумеется, среди его соплей звучало сакраментальное «я больше не буду» и «пожалуйста» в самых разных сочетаниях.

— Ладно, — вздохнула я. Настало время смягчиться. — Во всяком случае, тебя придется очень сурово наказать. Так, чтобы запомнил на всю жизнь. Ты меня понял?

Мальчишка обречено кивнул.

— Твой папа, — продолжала я, — посоветовал обращаться с тобой максимально строго. Так что уж не взыщи.

Я вынула из своей сумки папку с распечатками, ручку и тетрадь.

— Как мне доложили, у тебя годовая тройка по алгебре. И причина понятна — тебе не закрыли вовремя доступ к Декану. О, этот сладкий вкус халявы! А когда пришла пора жить своим умом — растерялся и нахватал двоек. Так что будешь решать задачи.

— На дроби? — пискнул он испуганно.

— Да, на дроби, — безжалостно сказала я. — Каждый вечер будешь решать, пока мы вместе. Или пока твой уровень не достигнет устойчивой четверки. Устойчивой в моем понимании… Вот, кружочками отмечены номера, которые ты сделаешь сегодня.

На почту я, разумеется, уже не успевала. И потому можно было спокойно опуститься в кресло, взять книгу, погрузиться мыслью в начало позапрошлого века.

Кончается дождь,

Солнце светит украдкой.

Не знает, кому.

6. Подвижные игры

Думала, придется скандалить. Так и представляла себе очередь, змеиными кольцами обвившуюся вокруг почты. Все нервные, потные, пахнут жареным луком и смертными грехами.

Оказалось, ничего подобного. Прохладно в почтовом отделении номер четыре и почти пусто. Время, конечно, утреннее, день рабочий, но все равно, в столице такое невозможно.

Я не сразу ринулась, сперва присмотрелась. Посидела на стульчике, проглядывая наспех купленный журнал. Пишут всякую ерунду.

Явилась бабушка получать по переводу. Бойкая, безвкусно размалеванная девица отправила телеграмму. Пришел небритый дядя, по виду такому лишь бутылки собирать. Однако купил международный конверт.

В воздухе витал едва ощутимый цветочный аромат. Возможно, тут мух травили какой-то пахучей аэрозолью. Спасибо что не дихлофосом.

Наконец, созрев, я сунулось в то окошечко, где торговали конвертами и открытками. Девчушка, сидевшая там, мне даже понравилась. Ни следа косметики, ногти без всякого маникюра, прическа отнюдь не панковский гребень. С такой можно общаться…

— Добрый день, девушка, — мило и искренне улыбнулась я. Не столь уж сложная улыбка, в свое время натренировала ее, общаясь с родителями учеников. С теми, которых я вызывала для неприятных разговоров.

Девушке было ощутимо скучно, и грех было это не использовать. К счастью, никто за моей спиной не маячил, времени полно.

Доверительным тоном я изложила ей романтическую легенду № 1. Все просто, как ветер и дождь, все сложно, как ночь и душа. Есть друг у меня, очень близкий, и хоть мы немолоды оба, но что это значит, когда… Я, в общем, сама виновата, однажды при нем пошутив. Самой мне казалось, смешно, а вышло как бритвой по вене. Мужские сердца, между прочим, таинственны так же, как наши. Бог весть, что помнилось ему, но только он взял и уехал, без адреса, в снежную замять. И вот уж полгода за ним пытаюсь угнаться я. Тщетно. Мелькнет вдруг какой-нибудь след — и лопнет, как мыльный пузырь, как фантик без сладкой конфеты. И вот, снова лучик блеснул — знакома с его я сестрою. Недавно сказала она, что младшему сыну открытка пришла. От него, дядя Юры. И даже дала мне взглянуть.