И возмездие со мною - [74]

– Как его зовут? – быстро спросил Панкрат у растерявшихся соратников боевика; на решение оставались секунды.

– Ахмад, – ответили ему.

Панкрат, одетый в такой же пятнистый наряд, что и остальные, бросил свой автомат подчиненному, достал сигареты, сунул одну в зубы и так с пачкой в руке направился к автобусу. В десяти шагах от орущего боевика окликнул его:

– Ахмад, закурить хочешь? Дай огоньку, а то спичек нет.

Черноволосый, лохматый, бородатый, давно не мывшийся «солдат оппозиции» замолчал, оглянулся, продолжая сжимать поднятую над головой гранату побелевшими пальцами. Панкрат, излучая дружелюбие, приближаясь к нему с виду неторопливыми шагами, протянул ему пачку сигарет.

– Держи, отличные, настоящий «Кэмел».

Выпучив глаза, боевик перевел взгляд с лица Воробьева на сигареты, и в то же мгновение Панкрат рванулся вперед, как спущенная тетива лука. Правой рукой он перехватил кулак таджика с гранатой, левой же нанес мощный удар в грудь, с хрустом ломая ему ключицу. Боевик тонко взвизгнул, выпуская гранату, оцепеневшие зрители – спецназовцы, десантники, солдаты КПП, боевики – бросились на землю, но Панкрат подхватил гранату и отшвырнул на десяток метров в сторону, за стену густого низкорослого кустарника. Взрыв никого не задел, лишь у автобуса вылетело заднее стекло от воздушной волны, да осколками посекло кустарник.

– Берите своего приятеля, – сказал Воробьев, небрежно опуская потерявшего сознание боевика на дорогу, хотя у самого часто колотилось сердце и рот пересох от желания убить идиота на глазах у всех…

Но всего этого Панкрат Лиде рассказывать не стал. Только подтвердил, что страшно ему было не один раз.

Лида и дальше, наверное, продолжила бы расспросы на заинтересовавшую ее тему, но в это время в сенях хлопнула дверь и на пороге горницы появился Егор Крутов в футболке и шортах, босиком.

– Я так и знал, – сказал он не слишком приветливо, окидывая взглядом замерших, будто их поймали на краже сметаны, молодых людей. – Ты что, совсем голову потерял?

Панкрат открыл рот и закрыл, беспомощно посмотрел на Лидию, впервые не зная, что ответить. Вместо него это сделала хозяйка.

– Ну-ка не кричи на него, – строго сказала она. – Не у себя в казарме командуешь. С чем пожаловал?

Крутов озадаченно посмотрел на нее.

Панкрат облегченно засмеялся.

Лидия смутилась.

Крутов усмехнулся.

– Ну и пролаз ты, майор, как сказал бы Осип. Пошли, поговорим во дворе.

– Говорите здесь, – подхватилась со стула Лида, – я за детьми сбегаю.

Оба посмотрели ей вслед, потом друг на друга. Крутов покачал головой.

– Не слишком ли резво ты начинаешь, приятель?

– Хотел говорить о деле, говори, – прищурился Панкрат. – Я не виноват, что она твоя сестра.

– Тебя и твою команду объявили в розыск. Официально. Час назад передали по радио и по телевидению. Тебе нельзя показываться в деревне. И охотники за тобой идут серьезные.

– У охотника только одна дорога, – беспечно отмахнулся Панкрат, – у волка – сто. Пусть ищут.

Крутов нахмурился.

– Ты что, не понимаешь?..

Воробьев стал серьезным, положил локти на стол, подался к Егору.

– Полковник, не будь занудой. Я тоже прошел кое-какую школу и знаю, где можно рисковать, а где нет. Если тебя интересует мое отношение к твоей двоюродной сестре, то могу сказать прямо: она мне нравится, очень. И меня не смущает то обстоятельство, что у нее двое детей.

– Это уж точно.

– Я в другом смысле. Кстати, она уже взрослая и сама способна позаботиться о себе и оценить ситуацию. Не вмешивайся в ее жизнь.

– Это что – угроза?

– Это дружеский совет.

Мужчины посмотрели друг другу в глаза. Крутов вдруг улыбнулся, сел за стол.

– Вот теперь я тебе верю.

Панкрат хмыкнул.

– Это следует расценивать как комплимент? Видать, ты крупный психолог. Что изменилось-то? С чего это ты вдруг мне поверил?

– У меня дар. – Крутов налил себе сыворотки. – Я неплохо вижу ауру у взволнованных людей. У тебя аура зеленого цвета.

– Что сие означает? Что я еще зеленый?

– Зеленый цвет – цвет роста и дружелюбия. Но все-таки я тебя предупреждаю: если ты решил поразвлекаться с деревенской девкой, потрогать ее за титьки…

– Стоп! – сказал Панкрат негромко, но с угрозой. – Таким тоном со мной больше не разговаривай! Это опасно. Мне почти тридцать лет, я не мальчик.

Крутов оценивающе глянул на затвердевшее лицо Воробьева и внезапно метнул невесть как оказавшийся у него бетдаггер через всю комнату в стену. Нож сочно вошел в деревянную обивку стены, пробив глаз нарисованного детскими руками на картоне клоуна. В то же мгновение Панкрат кистевым вывертом бросил свой нож, воткнув его в другой глаз клоуна.

– Годится, – кивнул Крутов. – Кажется, я в тебе не ошибся.

– Спасибо за оценку, – с иронией ответил Панкрат.

В горницу заглянула встревоженная донесшимися до ее слуха звуками Лидия, всплеснула руками.

– Вы с ума сошли?! Стену мне исковыряли, рисунок испортили, Антон рисовал, старался!

– Свари-ка и мне пельменей, – спокойно сказал Егор.

Лида бросила быстрый виноватый взгляд на Панкрата и вышла. Тот, будучи гостем, пересилил раздражение, сказал почти так же спокойно:

– Машину свою не дашь?

– Не дам, – сказал Крутов. – Она не для здешних дорог, да и заметна очень.