И вкус тьмы на губах - [63]

Вроде бы расточал комплименты брату, а ощущение, что с губ его капал яд.

Снова завидует, он не изменился.

– Неожиданно, – протянул удивленно Арчиваль. – А ведь ты, Дан, уверял, что госпожа Джун была твоей невестой, которая чуть не покончила с собой, когда ты переехал в империю.

– Что? Невестой была? Чуть не покончила с собой из-за этого скользкого мерзавца? – Моему терпению пришел конец, и я бросилась на Цветкова с кулаками.

На полпути меня поймали и крепко обхватили надежные руки.

– Тихо, леди Джун, не пачкайтесь об него, – шепотом попросил Виктрэм и доверительно добавил: – Если, остыв, не передумаете, позже я ему нос сломаю.

– За что?! – завопил истерично Цветков, всегда отличавшийся тонким слухом.

Обещание Виктрэма, произнесенное серьезным тоном, развеселило, я засмеялась и откинула голову на крепкое плечо. Гнев вмиг испарился, словно с кипящей кастрюли сняли крышку.

– Не надо, лорд Глау, он этого не стоит. Я верю, что судьба хоть и капризная, но справедливая госпожа, она каждому воздаст по заслугам. Цветков работает теперь на вашего кузена, значит, в должности, полученной с помощью подлости, он продержался недолго.

Цветков, болезненно честолюбивый и обидчивый, скрипнул зубами. Я почувствовала себя немного отомщенной.

Потом перевела случайно взгляд на Арчиваля – и вздрогнула. Он довольно улыбался. Что его развеселило? Почему он доволен пикировкой? Будь он на нашей стороне, решила бы, что специально провоцировал кузена на ревность, представив ему моего якобы бывшего жениха. Но Арчиваль явно не из тех, кто печется о чужом благе. Он показал нам Цветкова – и явно доволен результатом.

Я обернулась к Рэму, все еще оставаясь в кольце его рук.

– Лорд Глау, думаю, что мне не стоит идти в музей.

Легкое дыхание мужчины коснулось моей щеки, вызывая легкий озноб. Хмельные ощущения. Безумно приятные…

– Погодите, а как же я? – огорчился Арчиваль. – Как же мои извинения, госпожа Джун?

– Успокойтесь, я их принимаю.

– Разве не хотите услышать, как кается в грехах мой кузен? – внезапно поинтересовался Виктрэм.

И я осталась. Не потому, что хотела слушать лживые заверения Арчиваля, нет. Рэм ясно дал понять, что не желает, чтобы я уходила.

И мы все, за исключением Цветкова, отправились в выставочный зал императорского музея.

Признаюсь, я не строила предположения, что в нем за экспонаты, твердо была уверена, что знаю. В первую очередь на ум приходили регалии монархов – короны и венцы, прочие символы власти, подарки правителей древности своим супругам, мантии и платья, расшитые драгоценными камнями… Что еще может находиться в маленьком музее дворца?

Я ошибалась. Музей оказался огромным залом, едва не больше бального, и хранили в нем отнюдь не украшения.

– Уже больше двадцати лет император Константин собирает хищных тварей, живущих в аномальных зонах Тарры, – тихо объяснил Виктрэм.

– Жутковатое местечко, – призналась я, скользя взглядом по застывшим фигурам нечисти.

Маги-таксидермисты, которые работали над экспонатами, мастера своего дела – каждая тварь выглядела живой, готовой к нападению. Стоит потерять бдительность и отвернуться – и кто-то спрыгнет с постамента, чтобы впиться в беззащитную шею.

– У императора огромная коллекция клыкасто-когтистых монстров. Не знала, что на Тарре их так много.

Виктрэм кивнул:

– И она продолжает пополняться. Даже сейчас кромешники из своих поездок привозят ранее неизвестных тварей, разумеется, уже мертвых.

– Только весь этот ряд – твари из долины Адарай, – вклинился в наш разговор Арчиваль. – Госпожа Джун, посмотрите, какая яркая птичка. Это дорейка. Правда, красавица?

Нехотя я взглянула туда, куда указывал лорд. Двухметровая, с длинными, мощными лапами ярко-зеленая пташка внушала трепет – наверняка бегала быстро и острый маникюр при этом помехой не был.

– Дорейка развивает невероятную скорость, но перестает видеть жертву, если та замирает.

Как я и думала, пернатая тварь – хорошая бегунья и с такими когтями легко расправляется с добычей.

– Птичка очаровательная, – отозвалась я и передернула плечами.

– Замерзли? – тут же отреагировал Виктрэм.

– Немного.

На плечи мне опустился теплый пиджак, согретый чужим телом. Ненавязчивый запах карамели и пряных специй напомнил о недавней близости с моим кромешником, подарив чувство защищенности и щемящей грусти.

– Итак, Арчи, мы слушаем тебя, – напомнил о цели незапланированной прогулки Виктрэм.

Меня неожиданно охватила неловкость: все же когда негодяй лжет в глаза, это мерзко. И я старалась рассматривать экспонаты, надолго прикипев взглядом к волку с длинными иглами, растущими прямо из холки, затем полюбовалась на крысу, покрытую коричневыми чешуйками и ростом достигавшую мне до колена.

Понятно, оправдания Арчиваля я все-таки слышала.

– Виктрэм и вы, госпожа Джун, простите, я был сам не свой в последние дни. Слишком часто я бывал в долине Адарай… Там, ты сам знаешь, кузен, находиться долго невозможно: тьма внутри бунтует, пытается завладеть полностью, дурные мысли отравляют разум. Я злился на тебя, кузен. Я и сейчас не понимаю до конца своих чувств, запутался я… Естественно, это не оправдывает моих чудовищных поступков: я привез госпожу Джун в Давелию, не спрашивая согласия, был слишком самонадеян, когда решил, что тебе не понадобится помощь ордена, когда сбежал целитель.