И.В. Сталин смеётся. Юмор вождя народов - [9]
Члены Политбюро решили: пусть выкручивается Председатель Госкино Большаков. Тот на свой страх и риск принял решение — премьера состоялась.
А через несколько дней вернулся Сталин. Собрал Политбюро. Вызвал Большакова:
— Кто без меня позволил показать фильм?
Дрожащий Большаков встает на негнущихся ногах и бормочет:
— Мы тут посовещались и решили…
Сталин пыхнул трубкой, начал ходить вдоль стола:
— Так. Вы посовещались и решили. Вы сначала посовещались, а потом решили, а, может быть, вы сначала решили, а потом посовещались?
Повторяя на разные лады это «посовещались-решили», вышел из комнаты. Повисла зловещая тишина. Большаков стоял весь в поту.
Минут через пятнадцать дверь приоткрылась, вошел улыбающийся Сталин:
— И правильно решили.
Однажды к Клавдии Шульженко накануне Новогодней ночи приехал адъютант Василия Сталина: пригласил ее выступить перед сыном вождя. Певица тогда ответила: «По Конституции я тоже имею право на отдых».
Клавдия Ивановна могла позволить себе подобную вольность. Она была на пике славы и популярности, а Василий Сталин имел скандальную репутацию хулигана, которого собственный отец грозился отдать под суд.
Шульженко, надо заметить, всегда знала себе цену. Как-то она сказала своему концертмейстеру:
— Я стала эпохой.
Тот осторожно возразил:
— Такая оценка может звучать только из уст народа.
— Народ может забыть кого угодно, — с горькой усмешкой отвечала она.
Режиссер Юлий Райзман показывал в Кремле свою комедию «Поезд идет на восток». Когда поезд по сюжету фильма сделал очередную, пятую или шестую, остановку, из зала раздался голос Сталина:
— Это что за станция, товарищ Райзман?
Райзман опешил. Поскольку фильм снимался в разных сибирских городах — в Иркутске, Омске, Новосибирске, то сразу трудно было вспомнить, что это за вокзал. Райзман бухнул наобум: Это Омск, товарищ Сталин.
Сталин поднялся с места на секунду и пояснил:
— Мне выходить на этой остановке.
После одного правительственного концерта Сталин пригласил к себе тенора Козловского. Сказал, что ему понравилось пение, и предложил высказать просьбу. Козловский сказал, что его никак не выпускают за границу.
— Почему? — спросил вождь.
— Наверное, опасаются, что я не вернусь.
— А, вы что, действительно можете не вернуться?
— Да, что вы, товарищ Сталин! Для меня моя родная деревня в сто раз дороже любой заграницы.
— Правильно, — похвалил вождь, — вот и поезжайте в свою деревню.
В честь Победы советского народа и его армии над фашистской Германией было решено в берлинском Трептов-парке воздвигнуть скульптурный ансамбль-памятник. Постановлением советского правительства художественным руководителем памятника был утвержден скульптор Е. В. Вучетич, прошедший в годы Отечественной войны от воина-добровольца до командира батальона. Евгений Викторович рассказывал, что в августе 1945 г. К. Е. Ворошилов порекомендовал ему:
— Недавно Потсдамскую декларацию победителей от имени советского народа подписал товарищ Сталин. Значит, в центре ансамбля-памятника должен быть он во весь рост из бронзы, с изображением Европы или глобусным полушарием в руках.
Вучетич сделал соответствующий эскиз. Однако подготовил еще один — «Воин-освободитель», вдохновленный рассказом о советском солдате, спасшем, рискуя жизнью, немецкую девочку во время штурма Берлина. Оба эскиза выставили для обзора в одном из залов Московского Кремля. Посмотреть работу скульптора пришло много народа. Все столпились около полутораметровой скульптурной фигуры генералиссимуса и громко высказывали свое одобрение. Фигуру солдата с девочкой будто не замечали. Появился Сталин. Не торопясь, прошелся мимо эскизов, повернувшись к скульптору, спросил:
— Слушайте, Вучетич, вам не надоел этот … с усами? — Он нацелился мундштуком трубки в лицо полутораметровой фигуры.
— Это пока эскиз, — попытался кто-то заступиться за скульптора.
— Автор был контужен на фронте, но не лишен языка, — прервал Сталин и устремил взгляд на фигуру под целлофаном. — А это что?
— Это тоже эскиз, — ответил Вучетич.
— Тоже и… кажется, не то же, — заметил Сталин. — Покажите…
Вучетич снял целлофан с фигуры солдата.
Сталин скупо улыбнулся и сказал:
— Вот этого солдата мы и поставим в центре Берлина на высоком могильном холме… Пусть этот великан в бронзе, победитель несет на своей груди девочку — светлые надежды народа, освобожденного от фашизма.
Потом добавил:
— Только знаете, Вучетич, автомат в руке солдата надо заменить чем-то другим. Автомат — утилитарный предмет нашего времени, а памятник будет стоять в веках. Дайте ему в руки что-то символичное. Ну, скажем меч. Увесистый, солидный. Этим мечом солдат разрушил фашистскую свастику. Меч опущен, но горе будет тому, кто вынудит богатыря поднять этот меч… Согласны?
— Дайте подумать, — ответил Вучетич.
— Думать никому не запрещено. Думайте. Желаю успеха… Возражений не слышу. Да и нет в них нужды…
Сталин крепко пожал Вучетичу руку.
Так было сооружен широко известный тридцатиметровый бронзовый воин-освободитель в плащ-палатке, с непокрытой головой, стоящий в полный рост и попирающий сапогом поверженную и разбитую свастику, левой рукой придерживающий прижавшуюся к его груди девочку, а в опущенной правой руке держащий тяжелый меч.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса... ...со скоростью мира».
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".