И тринадцать белых карликов - [7]

Женщина подняла голову. В ее беспокойных темных глазах отражалось мутное небо над островом. Она хотела знать, сколько времени отделяет ее от всего того, к чему она была привязана. Он ответил. Она попросила уточнить. Он снова ответил – выходило, что планета успела обернуться вокруг своей звезды чуть больше тысячи раз. Ада кивнула и поинтересовалась максимальной продолжительностью человеческой жизни.

– Примерно в десять раз меньше, – передернул плечами капитан. – Но вам в этом плане не о чем волноваться – добро пожаловать в ряды биомеханических организмов. У нас тут несколько другие параметры износостойкости и ремонтопригодности…

На этот раз она не удивилась, даже бровью не повела. Ада усмехнулась и шутливо отдала честь.

– Я горжусь возможностью стоять в одном ряду с вами, капитан, – отозвалась она.

Конечно, она не могла так быстро оправиться, однако, судя по всему, она могла взять себя в руки – это… обнадеживало.

«Капитан, – деловито обратился к его сознанию корабль. – СУ-1 недавно совершил успешную попытку синхронизации со своим компаньоном с предварительным взломом защитного кокона. И у нас ушло целых двадцать пять секунд на то, чтобы обратить процесс».

«Ловкий, собака! – подключился к разговору старший помощник. – Еще немного, и он попытается взломать систему управления кораблем! Ни за что не взял бы на борт такое чудовище без крайней необходимости».

– Отставить комментарии, Второй, – по привычке вслух огрызнулся капитан и озабоченно обратился к кораблю: – Что насчет эмоциональной дестабилизации компаньона, Двенадцатый?

«В пределах нормы».

– В среднем или только сейчас?

«В каждый отдельно взятый момент времени. В течение двадцати семи секунд колебалось на самой границе допустимого для функционально пригодного кибернетического организма».

– Не может кибернетический организм быть функционально пригодным во время первой синхронизации, – пробурчал капитан. – Не говоря уже о специфических условиях формирования самосознания…

«И тем не менее, – снова влез в разговор первый помощник. – Все приборы выдали похожий результат. С учетом погрешности можно считать его одинаковым. Либо мы нашли сокровище, либо влипли, как никогда…»

– Либо и то, и другое, – проворчал капитан. – Когда именно произошла синхронизация?

Двенадцатый выдал точное время, и капитан сравнил его со своими внутренними часами.

– Так вот почему она упала… – хмыкнул он.

«Компаньон потерял сознание?» – одновременно отреагировали корабельный врач, корабельный психолог и специалист в области искусственных и кибернетизированных интеллектов.

– Скорее равновесие… – с ноткой усталости вздохнул капитан. – Пятый, Седьмой, Одиннадцатый… мне казалось, устав не дает вам право напрямую обращаться к капитану…

Эфир ответил ему гробовой тишиной: команда хорошо знала, что когда капитан вспоминает об уставе, лучше всего помалкивать, а еще лучше прикинуться мебелью или другим предметом обстановки.

– Вот и отлично, – кивнул капитан.

– Какие-то проблемы?

Ада снова смотрела на него. Не в пространство, не сквозь него и не вглубь себя, как было с тех пор, как они покинули корабль. И капитан поймал себя на том, что этот взгляд оставляет у него приятное щекочущее чувство…

Собственно говоря, несмотря на, а скорее даже благодаря кукольной внешности он довольно часто ловил на себе взгляды человеческих женщин. Однако это были взгляды совсем другого рода – они липкими щупальцами скользили по поверхности, оценивающе изучая ее, норовя забраться под одежду… От них зачастую мурашки бегали по коже – мурашки, которые редко можно было назвать приятными. Как ни крути, его положение во флоте только недавно настолько упрочилось, чтобы не бояться быть выкупленным какой-нибудь знойной женушкой богатого и влиятельного человека. Если и не насовсем, то уж во всяком случае на ночь-другую…

От воспоминаний о подобных «приключениях» капитана по большей части передергивало, несмотря на то, что в его среде было принято воспринимать их как хороший шанс получить повышение или упрочить свое положение каким либо иным способом…

Что же касается компаньонши СУ, то он определенно принял бы ее за «сестру из пробирки», если бы не знал доподлинно, откуда она взялась…

В ее взгляде не было ничего «такого». Казалось, Ада старается раскусить капитана или подловить на чем-то. Не с целью упрека или подножки, а скорее из азарта, как в игре человеческих ребятишек в отгадывание зашифрованных слов.

– Кажется, ваш Джейк соскучился по своей гувернантке и учинил небольшой дебош… – после небольшой паузы ответил, наконец, капитан.

Ада беспокойно прикусила губу.

– Я должна с ним увидеться, сэр, – с едва заметной просительной ноткой вымолвила она.

Капитан бесстрастно покачал головой. Внутри снова поднималась волна ледяного раздражения. Ежегодно сотни хороших парней идут в расход из-за малейшего несоответствия стандарту! И в то же самое время кто-то как о родном ребенке печется о старом глючном девайсе, которому они во многом обязаны фобиями современного человечества относительно искусственных организмов! Чувства капитана, как и чувства большинства киборгов того времени, напоминали огромные арктические айсберги. Их верхушка едва виднелась на эмоциональной поверхности, так что вряд ли могла быть замечена соответствующим детектором, однако досада и раздражение так глубоко впитались в их умы и души, что те вряд ли могли что-либо простить. Смириться – пожалуй, но забыть – никогда.