И тринадцать белых карликов - [32]

– Как сезон может умереть? – подняла брови Марго.

– Это устойчивое выражение, – потирая переносицу, писательница села. – Означает период, когда человек вынужден оставаться на рабочем месте, не имея реальных дел. Как служащий отеля, где временно нет гостей, или диспетчер на телефоне, куда временно перестали звонить…

– Я поняла, – кивнула помощник по снабжению. – Сезон мертвее некуда. А регламент приходится соблюдать – мало ли что… И даже поговорить было не с кем, пока тебя не откачали.

– Что, мальчики блюдут дистанцию? – усмехнулась Ада, решив сначала поесть, а потом уже одеваться. Ей показалось, что еда требует меньше движения.

Марго окинула ее задумчивым взглядом.

– Ты всегда спишь раздетая?

– Еще с детства, – откликнулась Ада, лениво втягивая безвкусную кашеобразную массу. – А ты?

– Я жила в одной комнате с отцом – так что приходилось носить пижаму. А потом я сразу перешла на кружевное белье…

Капитан вошел в каюту по обыкновению бесшумно, поэтому неудивительно, что собеседницы его не заметили. Не то чтобы он собирался скрываться, но зрелище обнаженной спины этой женщины на какое-то время совершенно его заворожило…

– Какая гадость, – зевнула Ада. – Ну пижама еще ладно. Но спать в белье… оно же жесткое!

– Чтоб быть красивой, нужно страдать, – мрачно сообщила Марго.

– Чтобы быть красивой, нужно чувствовать себя красивой, – откликнулась писательница. – Другое дело, что некоторым для этого нужно страдать…

– Не умничай!

– Ладно, молчу.

– И вообще! Ты хорошо прикидываешься недотрогой, но меня ты не проведешь. Признай уже, что наш капитан симпатичный парень!

– Вот уж нет! – хмыкнула Ада.

«Как и следовало ожидать…» – с горечью подумал капитан, продолжая разглядывать ее спину с особым тоскливым наслаждением.

– Так уж и нет? – подозрительно прищурилась Марго.

– Совершенно точно, нет, – подтвердила свое мнение ее собеседница. – Видишь ли, слово «симпатичный» в моем понимании носит некий оттенок уюта. Симпатичным может быть старое кресло, любимый плед, лохматая собака, играющая в саду, дети, резвящиеся на солнце, мужчина, читающий в кровати… а наш капитан, он скорее эстетичный.

– Как это? – Марго уселась на пол, оперев локти о край кровати и не сводя с писательницы заинтересованного взгляда.

– Как парадный зал, убранный для приема, – такая официальная форма красоты, понимаешь? То, что называется лицо компании, – она не глядя поставила тарелку на стол.

Марго кивнула.

– Вообще говоря, при других обстоятельствах тот же самый зал может быть вполне себе уютным и пригодным для жизни. Допускаю так же, что с тобой капитан ведет себя по-другому. Что же до меня, то я испытываю некоторую неловкость из-за его чопорности…

– Никогда бы не догадался, учитывая легкость, с которой мы болтали вчера…

Пискнув, Ада плюхнулась на спину, и, испытывая какое-то непреодолимое, переходящее в первобытный ужас смущение, натянула одеяло до самых глаз.

– Поздно смущаться, – с непроницаемым видом хмыкнул Нулевой, испытывая сладкое похожее на щекотку чувство от блеска ее широко распахнутых глаз. – Я видел тебя целиком еще на стадии стабилизации жизненных процессов…

– Я предполагала такую возможность, – через силу проблеяла Ада. – Моя реакция – это просто рефлекс. И давно вы там стоите?

– Примерно с того момента, когда Марго перешла на кружевное нижнее белье…

– Капитан, вы подслушивали! – набравшись духу, пискнула Марго. Обычно она ужасно робела перед ним. Но присутствие еще одной женщины предавало смелости. – И подсматривали! А значит, с вас штраф: вы должны сказать, считаете ли Аду симпатичной!

– Я не уполномочен высказываться по данному вопросу, – сухо откликнулся капитан. – Оденься, Леночкина. У меня есть для тебя испытание…

– Тогда, сэр, не могли бы вы выйти за дверь на пару минут. Мои рефлексы затрудняют… мне бы не хотелось переодеваться в присутствии мужчины без необходимости…

Капитан испытал сильно желание съехидничать. Однако он давно привык не считаться со своими желаниями. Так что просто кивнул и покинул комнату.

– Очень чопорный, – вздохнула Марго. – Но первая фраза была почти дружелюбной. Собственно, никогда не слышала от него ничего столь неформального… – она вздохнула. – Наверное, ты ему действительно нравишься…

– Разве вы с ним не пара? – приподняла бровь Ада, застегивая свой военизированный комбинезон.

– Я не знаю, – со вздохом призналась Марго. – Честно говоря, я запуталась.

Еще через полминуты Ада была полностью готова. Придирчиво осмотрев себя в зеркало, она решила, что волосы, спадающие на плечи шелковыми волнами, придают ее внешности ненужную мягкость.

– Ладно. Поживем – увидим, – насупилась она. – Марго, у тебя шпильки есть? Или заколки?

С возгласом «Та-дам!» Марго извлекла из прикроватного столика свою весьма объемную косметичку.

– Еще вчера ее тут спрятала! – гордо сообщила она. – Знала, что рано или поздно тебе это понадобится!

Уложив волосы в абсолютно гладкий пучок, писательница пришла к заключению, что ее губы слишком яркие, а щеки слишком быстро меняют цвет. Порывшись в косметичке еще немного, она выудила достаточно блеклые тональный крем и помаду, которые марго использовала в качестве основы, и протянула их ей.