И только ветер знает - [12]

После смерти Альтэна с одной стороны вернулось тяжелое время служанки-раба, да еще и так или иначе убившей своего господина, с другой наступил странный период ожидания. Покойный хозяин оставил завещание, в котором права на его угодья были переданы хорошему другу, некому лорду Кавэ. Когда он прибыл к нам, у меня сердце защемило, - Сая грустно  усмехнулась, - красивый, молодой мужчина с серебряными волосами и правильными чертами лица. А еще он был двукрылым. Уже позже я узнала, что семья лорда участвовала в мятеже против правящей семьи (для нас это явление невероятное), но его вину не удалось доказать, а потому причины для кази не было. К тому же он оказался хорошим воином и стратегом, каких мало, так что терять ценный кадр не хотелось. Его отправили вниз, на землю, дабы он охранял подступы к летающим островам. Лорд Кавэ сказал мне, что его друг - лорд Альтэн в своем письме просил позаботиться о странной четырехкрылой девочке, что живет в его доме, и вкратце рассказал мою историю. Если честно, я даже в самых дерзких своих мечтах не могла подумать о том, что ко мне станут относится как к равной. А именно так вел себя Кавэ. Постепенно он научил меня не вздрагивать от каждого звука и не держаться тенью. А еще позже, признался, что полюбил меня с первого взгляда. О том, чтобы пожениться и речи не было – я четырехкрылая, а он потенциальный предатель. В случае, если бы о наших отношениях стало бы известно, вопрос о Божественном наказании отпал бы перед лицом более материальной угрозы.

Знаешь, когда человек, живущий на чистой вере в то, что жизнь не может состоять только из черной полосы, но смеющий лишь мечтать, находит свое счастье, он вцепляется в него мертвой хваткой, боясь упустить. Так было и у нас. Не знаю, полюбила ли я его, если бы мы встретились сейчас, но тогда он стал для меня всем миром. Мой сокол даже учил меня летать, с трудом, так как крылья никогда не знали ветра, а ноги после всех травм не были способны дать толчок нужный для взлета.

Да… в этой жизни проходит все. Но, увы, хорошее проходит намного быстрее.

Прошло около года счастливой и почти семейной жизни, когда Кавэ сообщил о том, что его поставили перед выбором – или он идет служить в крепости Искажения, или его тело однажды найдут в сточной канаве. Я плохо знала, что это за место, куда многие даже перед страхом смерти отказываются идти служить, а потому не сильно переживала за любимого. Даже страшная цифра в сорок лет разлуки не казалась мне концом света – ведь мы бессмертные? И рано или поздно, будем вместе! Только теперь уже с возможностью навсегда освободиться от гнета правящего рода.

Сайтория отставила в сторону пустой поднос и неторопливо сделала глоток отвара. Весь ее вид был настолько спокойным, словно она рассказывала не о своей жизни, а о прочитанной в книге истории. И только странное выражение глаз, словно ставших пустыми и безжизненными, выдавало ее истинные чувства.

- Перед уходом Кавэ назначил своего друга временным хозяином. Линк – молодой двукрылый мужчина с весьма специфической птицей, а именно – журавлем, относился ко мне почти как к сестре – тепло и по-доброму, так что, не было даже намека на возможную беду.

Четырнадцать лет я жила письмами. Страшная цифра. На самом деле. Потому что после его назначения в северную крепость я действительно осознала, насколько тяжело тут просто выжить. Не без помощи рассказов и баек прислуги, естественно, но все равно. Я тогда впервые начала молиться.

А в день, когда на мое окно прилетел серебристый сокол и посмотрел на меня глазами моего любимого, перестала.

И плакала я тогда, последний раз.

Линк пытался научить меня читать, но безуспешно. Он нанял для меня служанку, которая помогала разобраться с письмами, а в остальное время рассказывала мне истории. Я никогда не могла понять что значит: «Мир посерел от боли».

Поняла.

Неделю я просто металась в бреду. Мне казалось, что это всего лишь сон, и он вот-вот закончится. Потом хотела на себя наложить руки – Линк не дал. Наорал, назвал дурой. Подействовало.

А через год я передала письмо правителю с просьбой отдать меня в Академию Крепости Искажения. Они ничего не теряли – я могла умереть в дороге (сопровождения не было) или уже здесь. О том, что я способна вернуться не думал никто. Так что положительный ответ пришел сразу.

Вот как-то так.

Когда девушка закончила, она допила одним глотком содержимое чашки и повернулась к Картену, сидевшему все это время молча.

- Я даже представить не мог…

- Думал, аристократка с жиру бесится? – горькая усмешка скользнула по сухим губам.

- Ну не в такой форме, и все же – четырехкрылая, - тихо сказал мужчина, - и ты так легко об этом говорила…

- А что мне делать? Плакать? Надоело. Я для себя решила, что та моя жизнь, закончилась раз и навсегда. Я фактически вырастила себя заново. Не осталось ничего от той девочки, что некогда пинали все, кто мог, что некогда любил серебряный сокол. И что любила его. Ну а ты как оказался здесь? Медведь?

Мужчина явно находился еще под действием рассказа Сай, а потому говорить начал скорее автоматически:

- Да я-то просто. Младший сын князя, бестолковый и самый никчемный. Пошел в училище с психу  - отец после очередной моей выходки, заявил, что лучше бы у него не было такого сына. Ну, вот я вещи собрал и отправился доказывать, что могу больше, чем они все думают. Потом как-то втянулся что ли… да и знаешь, мне за время службы и учебы и не написал никто. Словно избавились и рады теперь.