И только вера... - [88]

Особенно впечатляюще смотрелись Ежов и Рекс. Один был большим, основательным, второй — злобным, что действительности абсолютно не соответствовало.

Усмехнувшись — сообщение адмиралу от О-два ушло «на автомате», вернул ботинок к его стоявшему на полу собрату. Поправил одеяло, перевел терморегулятор на несколько делений вверх. Экономить энергию он мог на себе, на ней…

Вроде и мужик, да и звание соответствующее, но перед нуждой заботиться о ком-то спасовал, как салага.

— Не ты один, — понимающе хмыкнул Волгин, когда он прикрыл за собой дверь детской спальни. И ведь на лице никаких подсказок, но цепляли друг друга без слов, на одном зверином чутье.

— Самый умный, да? — «нахмурился» Злобин, свел брови к переносице. В душе что-то шевельнулось откливаясь на отработанную мимику, но где-то там… под самым нижним слоем. Да и робко, словно пугаясь собственной смелости.

Волгин общения в подобном стиле не поддержал, подал контейнер с поздним ужином, потом протянул ложку:

— Оцени.

— Ликрай? — открыв крышку и втянув в себя многослойный, насыщенный пряными нотами аромат, поинтересовался Злобин.

Если бы не шефство самаринян с их принципиальным отношением к… правильной пище, сидели бы на одних концентратах и питательных смесях. А так, время от времени баловались, без особых возражений со стороны организма привыкая к экзотике.

— Позавчера прибыл его новый помощник, — уточнил Волгин. — Теперь уже и не знаю, к кому напрашиваться в гости, — добавил не без иронии.

— А самому научиться? — предложил Злобин свой вариант. Про помощника не пропустил — курьерский в сводке значился, но к нему прямого отношения не имел. Задачи их и акрекаторов стыковались плотно, но без полной ассимиляции служб.

Волгин окинул его задумчивым взглядом, качнул головой:

— Дублера я все-таки вывел на особый контроль. Вроде и в графике, но на самой грани. И все по мелочи, по мелочи…

— Потому и сипишь? — кивнул Злобин, уловив то, что осталось «за кадром».

Дублер — вторая, автономная цепочка генераторов защитного поля, которую встраивали в собранный из транспортов тарсов внеорбитальный лагерь для беженцев. Срок сдачи еще не «вчера», но начальство уже давило, требуя от СБ поставить на объекте «готовность».

Злобин отбивался, прикрываясь жесткими инструкциями. Воронов тоже был настроен категорично — пока не будут уверены в полной безопасности ни один гражданский, не имеющий отношения к функционированию базы на ее палубах не появится, но и тот, и другой прекрасно понимали, что подобная упертость будет работать только в рамках установленного для запуска срока. А он приближался, с каждым днем делая их позицию все слабее.

А там… И саботажем не назовешь, но мысль, что не без умысла, уже свербила.

Прежде чем ответить, Волгин прихватил со стойки второй контейнер, рывком сдернул крышку, вдохнул, закрыв глаза.

Проявившееся на лице блаженство было таким заразительным, что Злобин не сдержался и вновь втянул в себя аромат незнакомого блюда.

Желудок свело голодом, рот наполнился слюной, словно напоминая, что в последний раз какое-то подобие еды он забрасывал в себя часов десять тому назад, кадык дернулся, вычерчивая кривую будущего глотка.

— Провокатор… — как-то незаметно уничтожив половину, проворчал он. Стрельнул взглядом на довольного Волгина — главное, вовремя сместить акцент, чтобы вновь не скатиться в неторопившиеся сбегать вопросы, поднес очередную ложку ко рту и… отставил все на стол: — Кучеренко!

— Кучеренко? — задумчиво переспросил Волгин. Тоже избавился от контейнера, прошелся по крошечной кухоньке, в которой они находились.

Шесть шагов в одну сторону, столько же в другую.

Им — хватало, даже когда набивались так, что не протиснуться.

Подходили по одному, когда наступало время укладывать Хелию спать. Если Злобин был в пределах досягаемости, что случалось чаще всего, то занимался этим он сам, ценя мгновения непрочувствованного, но четко осознаваемого счастья. Когда, как в этот вечер, не получалось, роль отца взваливали на свои плечи Волгин или Ликрай, шутливо называя себя исполняющими обязанности.

Позже подтягивались и остальные. Заваливались, втискиваясь в свободные углы и уголочки, вытаскивали планшеты, поднимали внешки…

И неважно, что тесно — было в этой сплоченности то самое, чего они сами себя лишили, сделав выбор между службой и нормальной жизнью. Пусть не тихое, не уютное, но все равно семейное… не единство — единодушие.

— Как вариант Ракселевского Бэйкара? — уловив аналогию с вездесущим приемным сыном главы акрекаторов, остановился он напротив адмирала. Кивнул появившемуся Ликраю, проследил взглядом, как тот сбросил плащ на пристроенную у самой двери стойку.

— Это вы о ком? — потерев ладони друг о дружку, поинтересовался тот. Тут же потянулся к термосу с заваренным глостом.

— О Ванюше Кучеренко, — сипло хохотнул Волгин. Мгновенно соориентировался, подставив кружку под струю темного, пахнущего травой и ягодами напитка.

Ликрай недоуменно посмотрел на адмирала. С капитаном из службы обеспечения был знаком. Невысокий, всегда какой-то помятый, неопрятный, да еще и всем недовольный. Дело свое знал, этого не отнять, но на фоне других офицеров Союза выглядел весьма невзрачно.