И тогда никого не осталось - [30]

Он помолчал и продолжил:

— Теперь давайте займемся этой миссис Роджерс. Сразу же выделяются два человека — ее муж и доктор. Любому из них дать ей яд было проще, чем мигнуть…

Армстронг вскочил на ноги. Он трясся с головы до ног.

— Я протестую… это абсолютно неуместно! Клянусь, что доза, которую я дал женщине, была совершенно…

— Доктор Армстронг.

Негромкий язвительный голос подавлял и подчинял себе. Доктор, дернувшись, замолк посреди предложения. Тихий ледяной голос продолжил:

— Ваше негодование вполне естественно. Тем не менее вы должны признать, что следует смотреть фактам в лицо. Вы или Роджерс могли легче остальных ввести фатальную дозу. Теперь давайте рассмотрим положение других присутствующих. Что за шанс был у меня, у инспектора Блора, у мисс Брент, у мисс Клэйторн и у мистера Ломбарда? Можно ли целиком и полностью очистить от подозрения кого-либо из нас? — Он помолчал. — Думаю, что нет.

Вера сердито сказала:

— Я вообще даже близко к той женщине не подходила! Вы все можете подтвердить.

Господин судья Уогрейв минутку подождал и потом сказал:

— Насколько мне служит память, факты были таковы — будьте любезны, поправьте меня, если я сделаю неправильное заявление. Миссис Роджерс уложили на софу Энтони Марстона и мистер Ломбард, и доктор Армстронг тотчас подошел к ней. Он послал Роджерса за бренди. Тогда возник вопрос, где находится источник услышанного нами голоса. Мы все вошли в соседнюю комнату. За исключением мисс Брент, которая осталась в этой комнате — одна с потерявшей сознание женщиной.

Пятнышки румянца загорелись на щеках Эмили Брент. Она прекратила вязать и сказала:

— Это возмутительно!

Безжалостный тихий голос продолжил:

— Когда мы вернулись в эту комнату, вы, мисс Брент, склонились над женщиной на софе.

Эмили Брент сказала:

— Разве обычная человечность считается криминальным преступлением?

Господин судья Уогрейв продолжил:

— Я только устанавливаю факты. В комнату вошел Роджерс с бренди, в которое, конечно, он мог с легкостью подмешать яд. Бренди дали женщине, и вскоре ее муж и доктор Армстронг помогли ей добраться до постели, после чего доктор Армстронг дал ей успокаивающее.

Блор сказал:

— Именно. Абсолютно. И тем самым из числа подозреваемых выпадают судья, мистер Ломбард, я сам и мисс Клэйторн.

Он говорил громким ликующим голосом. Господин судья Уогрейв, устремив на него ледяной взгляд, прошептал:

— Разве? Нам следует принять в расчет каждую возможность.

Блор уставился на него и сказал:

— До меня не дошло.

Господин судья Уогрейв сказал:

— Миссис Роджерс лежит в постели наверху в своей комнате. Успокаивающее, которое дал ей доктор, начинает действовать. Она сонная и уступчивая. Предположим, в данный момент раздается стук в дверь, и кто-то входит, принеся ей, скажем, таблетку или дозу жидкого лекарства, и говорит: «Доктор велит вам это принять». Вы можете себе представить хоть на одну минутку, что она не проглотит отраву послушно, даже не подумав дважды?

Наступило молчание. Блор зашаркал ногами и нахмурился. Филип Ломбард заявил:

— Не верю я вашей истории. Кроме того, никто из нас многие часы не оставлял этой комнаты. Смерть Марстона и все такое.

Судья сказал:

— Кто-то мог выйти из ее или его спальни позднее.

Ломбард возразил:

— Но тогда там уже был бы Роджерс.

Доктор Армстронг пошевелился.

— Нет, — сказал он. — Роджерс спустился вниз, чтобы убраться в столовой и буфетной. Тогда любой мог бы незаметно для остальных зайти в комнату женщины.

Эмили Брент спросила:

— Разумеется, доктор, к тому времени она, должно быть, уже крепко спала благодаря лекарству, которое вы ей дали?

— По всей вероятности, да. Но не наверняка. Пока не сделаешь пациенту несколько предписаний, невозможно предугадать его реакцию на разные лекарства. Иногда проходит значительный период времени прежде, чем успокаивающее начинает действовать. Все зависит от реакции пациента на определенное лекарство.

Ломбард сказал:

— Конечно, иначе вы и не можете говорить, доктор. Вас это отлично устраивает, да?

Снова лицо Армстронга потемнело от гнева.

Но опять бесстрастный, ледяной тихий голос остановил слова, готовые сорваться с его губ.

— От взаимных обвинений хороших результатов не будет. Надо иметь дело с фактами. Думаю, теперь установлено: существует возможность, что все произошло именно так, как я обрисовал. Согласен, что доля вероятности не очень высока, хотя опять-таки все зависит от того, кто преступник. Появление мисс Брент или мисс Клэйторн с таким поручением не вызвало бы никакого удивления пациентки. Согласен, что появление меня самого или мистера Блора, или мистера Ломбарда было бы по меньшей мере необычно, но все же полагаю, что визит был бы воспринят безо всяких подозрений.

Блор сказал:

— И к чему же мы пришли?

VI

Господин судья Уогрейв, поглаживая губу и выглядя невероятно бесстрастным и бесчувственным, заявил:

— Мы сейчас рассмотрели второе убийство и установили факт, что никто из нас не может быть исключен из числа подозреваемых.

Он помолчал и продолжил:

— Теперь мы подошли к смерти генерала Макартура. Она имела место сегодня утром. Я попрошу каждого, кто считает, что он или она имеют алиби, сообщить о сем факте. Я сам сразу заявляю, что не имею твердого алиби. Все утро я провел, сидя на террасе, и размышлял об исключительной ситуации, в которой мы все оказались. Я сидел все утро на том стуле на террасе до тех пор, пока не прозвучал гонг, но должен сказать, было несколько временных периодов, когда меня никто не видел и когда я мог спуститься к морю, убить генерала и вернуться на свой стул. Имеется лишь одно мое слово, что я не оставлял террасы. В данных обстоятельствах этого недостаточно. Нужно