I Surrender - [27]

– Что, любишь власть? – брюнетка оторвалась от терзающих ее губы губ, – то есть я не должна ничего делать? Тогда я буду просто получать удовольствие.

– А кто ее не любит? – кусая за шею, прошипел мужчина и руками приподнял лифчик. Так, чтобы ему открылась красивая грудь брюнетки. Он перевел губы на грудь, начиная яростно покусывать податливую кожу.

Продолжая никак не действовать, Реджина обратила свое внимание на Свон, которая неотрывно следила за действиями Коула. Улыбнувшись Эмме, Реджина вернула свое внимание придавливающему ее телу мужчине.

Коул продолжал свои ласки. Полностью освободив Миллс от лифчика и откидывая его в сторону, он терзал, кусал и ласкал грудь. Руками, губами, язычком. Мужчине было приятно касаться такого прекрасного тела, но под взглядом Свон и под чувством того, что Миллс никак не реагирует, он понимает, что она ничего не чувствует. Что его действия никак не отражаются на ней, хоть она и постанывает, улыбается. Медленно проводя рукой по прекрасному телу и запустив ладонь в трусики, Коул сразу отстранился.

– Нет, Свон, я так не могу, – мужчина присел на ноги Реджины, смотря сверху на нее и краем уха слыша, как Свон встает и медленно подходит.

Реджина поняла, что Коул понял, что она совсем не возбуждена, а страсть наиграна. Она посмотрела на Свон, которая уже подошла к кровати.

– И что мы будем с ней делать? – спросила Свон, уже смотря в глаза Миллс, и присев на край кровати. Коул слез с ног Миллс и встал на пол.

Реджина удобнее легла на кровать, повернув голову на бок в сторону Свон.

– А что не так то?

– Может все же отдать ее Грэгу?! – смотря на Реджину и протянув свою руку к ее груди, Свон начала сильно сжимать упругую плоть.

– Я выполнила условия, я не виновата, что он не может, когда его не хотят! – дергаясь и отстраняясь от руки Свон, прорычала Миллс.

– Условия были, чтобы он получил удовольствие, – вставая с кровати и больше не трогая Миллс, говорила Эмма, – ты получил удовольствие, Коул? – спросила Эмма у мужчины и мимолетно бросила взгляд на него, он покачал головой.

– Не получил. Условие не выполнено, – подытожила блондинка.

– Ладно, я пошла. Коул, ты можешь сам решать, оплачивать счет или же нет. Если нет, то Миллс, жду тебя завтра в это же время, – сказала Эмма и уже не оглядываясь, вышла из комнаты.

– Он получит удовольствие, но уже без вас, мисс Свон. Мистер Миллер, вы же не против? – смотря на мужчину, спросила Реджина и дернула руками, показывая ему, чтобы он ее отстегнул.

– Что такое? Уже возбудилась? – ехидно протянул Коул, и присел на кровать, пока не собираясь расстегивать наручники.

– Лично я, да и мисс Свон, когда зашли в эту дверь не уточняли, что ты получишь удовольствие сексуального характера. Нет, ты, конечно, можешь попытаться еще раз, но я тебя могу уверить, что у тебя вряд ли получится, – развалившись на кровати, сказала Реджина, – хотя могу предложить вам еще один вариант. Вы отдаете меня тому монстру, он хорошенько меня отделывает, а ты остаешься без хоть какого-нибудь удовольствия, а она с деньгами. Но, даже тут есть «но».

– Какое же «но», красотка? – сидя на кровати, Коул провел рукой по закованным у каретки кровати рукам и медленно спускался к груди.

– Она не отдала меня ему сразу, это раз, она сама меня хочет, но только по моему желанию, это два и я хорошо танцую и точно знаю, что и тебе и ей это нравится, – улыбаясь, сказала Реджина. Она сама не знала правил игры, которую затеяла.

– И какой из этого следует вывод? – играясь с сосками и сильно сжимая грудь, спрашивал Коул.

– Ты можешь меня полапать, я тебе станцую. Ты получишь эстетическое удовольствие и оплатишь счет ну это потому что ты джентльмен, и отпустишь меня.

– А давай по-другому? – усмехнулся Коул и отошел к шкафчику, доставая от туда стек, – я тебя сейчас отдеру как последнюю шлюху. Оттрахаю до смерти, а потом скажу Свон, что я не удовлетворен и счет оплачивать не буду, – медленно и со стеком в руках Коул возвратился к кровати, и широко улыбался, – я не джентльмен, детка.

– Давай, только я знаю, что ты этого не сделаешь, а если и сделаешь мне все равно. Я и так в полном дерьме из-за это избалованной идиотки. А ты потом об этом пожалеешь, – серьезно, без шуток ответила Миллс, – какой черт припер ее тогда в «Королеву ночи»?!

– Ты же умная девочка? – Коул присел на край дивана и сильно схватил Миллс за подбородок, поворачивая лицо так, чтобы она смотрела на него, – ты что правда хочешь умереть в какой-нибудь вонючей канаве оттраханная во все дыры? Зачем нарываешься? Зачем показываешь свою тупую гордость тем, кому реально наплевать на нее? Скажи, красотка, ты действительно этого хочешь?

– Я действительно этого хочу. Она не отстанет, а я ей не отдамся. Поэтому у меня только один вариант здесь и сейчас. Хочешь трахнуть меня, дерзай! – Реджина говорила искренне, терять было уже нечего, а просить и умолять она не умела.

– Какая же ты действительно идиотка, – усмехнулся Коул и отпустил лицо Реджины, а сам встал, убрал стек и достал ключик от наручников.

– Она все и всех брала силой. Если человек не хотел, она никогда не сюсюкала и не играла. А просто брала и все, – говорил Коул и, отстегнув наручники, накрыл обнаженную девушку покрывалом, – но с тобой она не она, – отойдя и закуривая, продолжил говорить Миллер.