Ночью бежит она сообщить об этом апостолам, как велел ей Иисус. Только Мария Магдалина знает, где они укрываются. Они укрываются в предместье Иерусалима, в доме с запертыми дверями, сраженные горем и потерявшие всякую надежду. Она приносит им благую весть, рассказывает им о чудесном явлении, но никто из одиннадцати ей не верит. Фома, рыбак с квадратной рыжей бородкой, говорит: «Если я не увижу на его руках ран от гвоздей, если не дотронусь своими пальцами до этих ран и не положу руку свою на его ребра, не поверю». Варфоломей, знающий наизусть всего Екклезиаста, говорит, что женщина — сеть и ее лживость и выдумки всегда сбивают мужчину с пути. Мария Магдалина повторяет, рыдая, слова Иисуса, сказанные в саду, но они отказываются ей верить. В конце концов ей удается убедить Петра, только одного Петра, которого Иисус предназначил продолжать свое дело и которому дал ключи от будущего.
Петр, уже осознавший, какая всеобъемлющая мощь будет исходить от Иисуса, распятого и овеянного мученической славой, идет за женщиной к Голгофе. Самый выдающийся из апостолов Христа и самая преданная из его учениц вместе поднимаются посмотреть на пустой грот и брошенную плащаницу. По дороге Мария Магдалина говорит Петру:
— Он воскрес, чтобы сбылись пророчества Писаний и обрели силу его собственные заветы. Он воскрес, и уже никто снова не предаст его смерти. Хотя новые саддукеи и постараются превратить его учение из меча бедняков в щит для богачей, оберегающих свое добро, они не смогут убить его. Хотя новые ироды и вознамерятся использовать его имя, чтобы утяжелить ярмо, взваленное на их узников, им не удастся убить его. Хотя новые фарисеи и попытаются изуродовать его заповеди в клещах фанатизма и задушить вольную мысль людскую, они не в силах убить его. Хотя под хоругвями его убеждений и возгорятся несправедливые войны, и запылают костры для пыток, и будут унижены женщины и порабощены народы и расы, никому не удастся убить его. Он воскрес и будет жить вечно в музыке воды, в цветении роз, в смехе ребенка, в глубинной жизненной силе людей, в мире между народами, в возмущениях бесправных, да, в возмущениях бесправных и в любви без слез.
