И снова здравствуйте! - [76]

Экзамены за восьмой класс сдал легко. И на все пятерки. Ну, во-первых, я и так был отличником и, во-вторых, истинной гордостью школы – писатель, активист, спортсмен и человек со связями на самом верху. Ну и какие тут могли быть варианты? Так что в девятый класс я перешел ракетой. Ни у кого и вопросов не возникло. А первого июля мы с Аленкой впервые вместе уехали к ее бабушке, на море, в Кучугуры…

Глава 14

– Поздравляю! – Я со слегка смущенной улыбкой вручил Аленке букет хризантем. Она также смущенно, но радостно разулыбалась и, стрельнув глазами по сторонам, тюкнула меня в щеку сжатыми губами. А ведь умеет уже целоваться. Сам научил!

Цветы и поздравления были по поводу. Моя любовь за последний год слегка подвытянулась, из-за чего условия обтекания водой ее стройной фигурки несколько улучшились, вследствие чего она взяла да и выполнила норматив мастера спорта. Короче, обошла она меня по полной программе. И произошло это именно сегодня. На первенстве всесоюзного физкультурно-спортивного общества «Динамо», которое как раз в эти дни проходило в Москве, в одноименном бассейне, расположенном на станции метро «Водный стадион».

На сам заплыв я не успел. Задержался в ЦК ВЛКСМ.

После того пионерско-комсомольского забега мне удалось сохранить и даже упрочить контакт с Пастуховым, который в том же году, как я и помнил, стал первым секретарем ЦК ВЛКСМ. Особенных трудностей это для меня не составило. Телефон я у него выпросил еще во время забега. Вернее, сразу после. Ну, когда он подошел нас поздравить… Записать номер в тот момент было не на чем, но вследствие наших с Аленкой регулярных тренировок память у меня стала куда лучше, чем в прошлой жизни. Так что я запомнил. А когда в «Молодой гвардии» вышла моя книга – созвонился, подъехал на Маросейку и торжественно вручил. Потом, через месяц, позвонил и поздравил с Днем рождения Комсомола. Вот так, потихоньку, и стал уже как бы не чужим. Эх, в прошлой жизни за мной как-то таких талантов не водилось, а тут и связями умело обрастаю, и поддерживать их потихоньку учусь… Ну да в прошлой жизни и первая книжка у меня вышла лет на двадцать позже. Так что все закономерно.

Ну а когда я наконец закончил свой первый полноценный роман, то позвонил и напросился «посоветоваться». А куда было деваться? Публиковаться в «Пионерке» комсомольцу и девятикласснику уже было как-то не айс, а в «Молодой гвардии» планы на публикацию были расписаны чуть ли не на пять лет вперед. Отношения же с семьей маршала Бабаджаняна у меня несколько ухудшились. Это произошло, когда раскрылся наш комплот с Анаит. Ну то есть выяснилось, что она, вместо того чтобы гулять со мной, бегала на свиданки к совершенно другому мальчику, который к тому же совсем не нравился ее маме и бабушке. А я ее в этом покрывал… Вернее, с самим маршалом у нас отношения так и остались вполне нормальными. Тем более что он в настоящий момент был уже не грозным начальником танковых войск, а заслуженным пенсионером. Да еще с заметно пошатнувшимся здоровьем. Но вот его жена – Аргунья Аршаковна, на меня явно разозлилась. И это мгновенно и резко уронило мои «котировки» среди московской «армянской мафии». Что прояснил мой первый же звонок Лоре Саркисовне.

– Извини, Рома-джан, ничем не могу тебе помочь… – несколько виноватым тоном сообщила она мне. Вот поэтому я и решил попробовать «обход» через ЦК ВЛКСМ. Ну а Борис Николаевич назначил мне встречу именно в тот день, когда у Аленки должен был состояться финальный заплыв. Ой, как она расстроилась… Аж заплакала! Но я вытер ей слезки и заявил:

– Правильно! Разозлись на меня как следует… а потом порви их всех! – И судя по тому, что она выполнила мастера спорта, – так оно получилось…

Перехватив букет, Аленка с гордым видом подхватила меня под руку и, вздернув носик, потащила в сторону берега Химкинского водохранилища, с победным видом бросая взгляды в сторону стайки каких-то девчонок, стоящих на ступеньках бассейна.

– Ну как, всех порвала?

Моя любовь чуть сникла:

– Нет, второе место…

– Но мастера-то сделала?

Она снова разулыбалась:

– Это – да. И эту задаваку Манулину обошла почти на секунду! Ты представляешь – она заявила мне, что ты не придешь! Занят, мол, да и вообще строишь из себя… – Аленка фыркнула и припечатала: – Дура! – После чего остановилась и, воровато оглядевшись по сторонам, развернула меня лицом к себе, тут же требовательно потянувшись ко мне губами…

Нацеловавшись, мы вернулись к зданию бассейна, у которого нас ждали родители, а также и дедуся с бабусей, чинно держась под ручку. Понятно же, что они не могли пропустить подобного триумфа – появления в нашей большой и дружной семье первого мастера спорта! Впрочем, когда мой батя в начале осени, в отличие от прошлого раза защитил-таки кандидатскую диссертацию – ее тоже отмечали все вместе. Хотя на банкете, естественно, было человек пятьдесят народа… Причем в его организации я также принял самое живое участие, решительно выделив из полученного за первую книжку гонорара на это мероприятие ажно триста рублей. А что – могу себе позволить! Потому что за книгу мне капнуло почти четыре с половиной тысячи рублей. Зам главного редактора не обманул – мне положили гонорар в четыреста рублей за авторский лист. Это, конечно, недотягивало до уровня совсем уж маститых, получающих до восьмисот рублей за лист, но в полтора с лишним раза превышало минимальный, составлявший всего двести пятьдесят рублей за тот же лист. Так что теперь меня можно было считать вполне завидным женихом – умный, красивый, с деньгами… Шутка!