И снова Хотценплотц - [13]

Грибной суп

Пришлось пленникам скрести пол, ползая на коленях. Пока Хотценплотц ходил за водой и мылом, они успели раскрыть свой план бабушке.

Разбойник, покончив с хозяйственными заботами, уютно расположился в кресле-качалке и от нечего делать поигрывал пистолетом. Он не подозревал, что эти трое успели сговориться.

— Вы уверены, что это сыроежки? — с невинным видом спросила бабушка. — Как вы знаете, я близорукая, поэтому вся ответственность ложится на вас.

— Глупости! — отрезал разбойник. — Если я говорю, что всё в порядке, значит, всё в порядке!

— А вдруг среди них мухомор? Мухоморы жутко ядовиты. И их легко спутать с сыроежками.

— Хватит об этом! Какие ещё мухоморы? Здесь только сыроежки, ручаюсь головой!

Бабушка покорно принялась за стряпню. Вскоре пещера наполнилась ароматным грибным духом. Хотценплотц жадно вдыхал дивный запах.

— Скоро сварится суп?

— Минуточку! — ответила бабушка. — Ещё немного соли, перца и уксуса… Вот, пожалуйста.

Она сняла кастрюлю с плиты, поставила её на стол.

— Можете отведать.

Хотценплотц отложил в сторону пистолет.

— Прекратите мыть пол! — приказал он друзьям. — Пока я ем, посидите в углу.

Алчно понюхав суп, Хотценплотц хотел было проглотить первую ложку, но услышал слова Сеппеля:

— Не понимаю, как можно любить грибной суп! Я бы не стал его есть даже под пистолетом!

— Что? — изумился разбойник. — Что я слышу, Сеппель! Ты не любишь грибной суп?

— Бр-р-р! — скривился Сеппель, зажав нос рукой. — Воротит от одного запаха.

Хотценплотц изучающе оглядел его.

— А если я тебя заставлю?

— Что? — Сеппель насторожился и тут же притих.

— Съесть суп.

— Пожалуйста, не надо! — испугался Сеппель. — Не делайте этого!

— Ах, нет! — возмутился Хотценплотц и сделал то, на что втайне рассчитывал Касперль.

— Бабушка, — позвал Хотценплотц, — налейте этому олуху тарелку супа, да пополней!

— Но, но… п-п-пожалуйста, — заикаясь, промолвил Сеппель, — не-е заставляйте м-м-меня…

— Ты съешь тарелку супа! — оскалил зубы разбойник. — Я требую! Делай, что тебе приказываю, не то схлопочешь!

Бабушка решила вступиться за Сеппеля:

— А если он терпеть его не может?

— Всё равно! Я требую! — И Сеппелю пришлось исполнить приказ. На самом деле ему было совсем нетрудно — он любил бабушкин грибной суп, но сейчас делал вид, что пересиливает себя.

Хотценплотц наслаждался зрелищем:

— Ешь, ешь, не церемонься! Молодёжи еда на пользу! Особенно грибной суп! Ха-ха-ха!

Лишь только Сеппель покончил с супом, Хотценплотц прогнал его от стола:

— Теперь моя очередь! Приятного аппетита!

И он с наслаждением, хлюпая и чавкая, принялся поглощать ароматное кушанье. Друзья с печальными лицами сидели в углу, будто передыхая от непосильной работы. Время от времени они украдкой посматривали на Хотценплотца, ожидая, пока тот доест последнюю ложку. Это послужило сигналом для Сеппеля, который тут же свалился на пол и жалобно застонал:

— Ой-ой-ой!

Хотценплотц погрозил ему кулаком:

— Ты что это скулишь? А ну перестань!

Бабушка поспешно, насколько ей позволила цепь на ноге, кинулась к Сеппелю. Тот корчился, будто от страшных мук:

— Ой, ой, ой, помогите! Помогите, ой-ой-ой!

Касперль попытался его успокоить, но Сеппель стонал всё отчаянней.

— Что это с ним? — спросил Хотценплотц, подойдя ближе к страдальцу.

— Что, что! — возмутился Касперль. — Не видите, что ли? Боли в животе!

— Ой, ой, ой! — заливался Сеппель. — Разрывает живот от боли! Ой, ой, ой!

Бабушка в волнении схватилась за голову, будто вспомнив нечто ужасное.

— Мухомор! — И стала рвать на себе волосы. — Наверное, среди сыроежек был мухомор! Бедный Сеппель! Он погибнет! Ой, ой, ой! Эти ужасные, ядовитые мухоморы! И нет врача поблизости!

Первая помощь

Хотценплотц побледнел. Отравление грибами! Вслед за Сеппелем он ощутил тяжесть в желудке, и его прошибло холодным потом.

— Ничем нельзя ему помочь? — в страхе спросил разбойник.

— Можно! — заверил Касперль. — К счастью, я знаю, какой должна быть первая помощь при отравлении. У вас случайно нет крепкой верёвки?

Сеппель ревел, как раненый бык. Бабушка жалобно плакала. Хотценплотц, чувствуя дрожь в коленях, опустился в кресло.

— Там ты найдёшь верёвки, — показал он на сундук подле шкафа. — У меня их полно. Запасся для работы.

— Думаю, нам хватит, — убедился Касперль, заглянув в сундук.

С помощью бабушки Касперль усадил Сеппеля на табуретку и обмотал его длинной верёвкой.

— Успокойся, Сеппель, — ласково уговаривал он друга. — Мы сейчас перевяжем тебе живот как можно туже, чтобы его не разорвали мухоморы. Не чувствуешь улучшения?

— Немножко, — простонал Сеппель. — Боль, кажется, стихает… Ещё потуже, Касперль!

С удивлением и облегчением Хотценплотц взирал на то, как с каждым новым витком Сеппель успокаивался. Наконец тот облегчённо проронил:

— Всё в порядке, Касперль! Боль утихла. Ты спас меня.

Касперль потрепал его по плечу.

— Твоё счастье, Сеппель. Ещё шесть-семь минут, и было бы поздно.

Бабушка, вытерев слёзы, облегчённо вздохнула:

— Я счастлива, Сеппель, опасность миновала!

— А я? — напомнил о себе разбойник. — Почему обо мне никто не заботится?

— О вас? — удивился Касперль. — Это ещё зачем?

— Но ведь и я ел отравленный суп! Меня тоже может разорвать!