... И скрылся с места преступления... - [61]

– Я... мне не нужна никакая помощь, – бесцветным голосом произнесла Вера Канлифф, – мне лучше, намного лучше. Я знаю, что мне лучше, мистер Джи! Но я не хочу встречаться с людьми, вы же знаете, что я не люблю никаких посещений.

– Это все нервы, нервы, вы немного нервничаете, – Джи разговаривал с ней, словно с ребенком. – Сейчас вы привыкнете к инспектору и все будет хорошо. Для беспокойства нет никаких причин, он задаст вам один или два очень простых вопроса, а вы попробуйте на них ответить, вот и все.

– Я... у меня очень болит голова, я ни о чем не могу думать, не могу, не могу!

Она была слишком напугана, чтобы сосредоточиться.

Возможно, причина ее страха – наркомания, а может, дело в чем-то другом? Ее взгляд перебегал от Роджера к Джи, и Роджер готов был побиться об заклад, что она гораздо больше боится ученого секретаря клиники, нежели его.

– Ну что вы, миссис Канлифф, – ласково увещевал ее Джи, – конечно же, вы можете думать, ваш разум так же ясен, как и мой. И не надо так расстраиваться, когда к вам кто-то приходит: в конце концов скоро вы будете дома, вам же не хочется там нервничать, правда? Нет ничего плохого, если вы поговорите со старшим инспектором и ответите на его вопросы, от вас ничего особенного не требуется, просто говорите правду – я уверен, старший инспектор сделает все, чтобы помочь вам. Мы же не хотим, чтобы вы проходили через муки лечения, выписывались из нашей клиники, а потом снова начинали бы принимать наркотики, ведь так?

Она не отвечала ему и с ужасом смотрела на Роджера, словно пыталась предугадать, о чем он ее спросит. Одно было совершенно ясно: ему не следует предлагать ей вопросы, которые еще больше взвинтят ее нервы. Но он обязан был о чем-то спросить, чтобы визит в клинику выглядел обоснованным.

– Вы можете назвать имена людей, которые давали вам наркотики? – осторожно спросил Роджер.

– Я... я не помню. Я уже много раз говорила, что не помню, я...

– Вы когда-нибудь встречались с преподобным Питером Уэйтом, организатором кампании за безопасность движения?

Она бросила настороженный взгляд на Джи, словно спрашивая его, можно ли ответить на этот вопрос.

– Отвечайте старшему инспектору, миссис Канлифф, пожалуйста.

– Я... да, да, – она явно испытывала беспокойство, – я помогала мистеру Уэйту.

– Вы когда-нибудь бывали в его квартире на Филдс-вью, 188?

– Да-а-а-а, я делала там кое-какую работу, мой муж хотел, чтобы я помогала ему.

– Почему?

– Он... он однажды сбил женщину, и она умерла. Он... он очень хотел хоть чем-то компенсировать смерть этой женщины, он... он чувствовал себя виноватым, но он не был виновен, это признали все, это была не его вина!

– Это совершенно очевидно, миссис Канлифф, я изучил свидетельские показания, они говорят в его пользу, – стал уверять ее Роджер. – Скажите, мистер Уэйт давал вам когда-нибудь наркотики?

– Нет!

– Первый раз вы получили наркотик в штаб-квартире кампании?

Она не знала, что сказать, и молча смотрела на Джи – потом резко отвернулась, словно поняла, что на этот раз он ей ничем не поможет. Джи неторопливо подошел к ней, положил руку на плечо, как будто желая успокоить ее, и, заглядывая в глаза, произнес, на этот раз голосом, близким к обычному:

– Миссис Канлифф, если вы получали наркотики именно там, вам следует сказать об этом старшему инспектору – и, конечно же, мне. Потому что, когда вы вернетесь домой, возможно, вам снова придется поехать туда, в эту квартиру, и если там окажутся наркотики, для вас это закончится очень и очень плохо. Вы же знаете, у нас нет полной уверенности, что вы излечились. Итак, вы доставали наркотики там?

– Прошлой ночью в этой квартире произошел пожар, – Роджер снова вступил в разговор. – Если источник наркотиков был там, то теперь его не существует, поэтому бессмысленно упорствовать и скрывать эту информацию, миссис Канлифф.

Она всплеснула руками – казалось, глаза ее сейчас выпрыгнут из орбит. Она сделала шаг вперед и оттолкнула Джи в сторону. Он схватил ее за руку, словно опасаясь, что она может наброситься на Роджера.

– Это правда? Она сгорела? Правда?

– Я же вам сказал.

Она отвернулась, закрыла лицо руками и плечи ее задрожали от беззвучных рыданий.

Судя по всему, она доставала наркотики именно в квартире Уэйта.

– Пожалуйста, ответьте на вопрос, миссис Канлифф, – резким голосом настаивал Джи, – тогда я буду уверен, что старший инспектор удовлетворен.

Не поднимая глаз, она проговорила, глотая слезы:

– Да, я получала их в той квартире. Я бывала там раз в две недели и всегда доставала там наркотик – один человек давал мне дозу для инъекции... – она не могла больше говорить.

Джи требовательно посмотрел на Роджера:

– На мой взгляд, достаточно, мистер Уэст.

– Да, конечно, – согласился Роджер, – больше не буду вас беспокоить, миссис Канлифф, большое спасибо за помощь. Не хотите передать что-нибудь мистеру Уэйту?

Ее лицо выглядело изможденным, но полные слез глаза смотрели трезво:

– Нет, ничего, – пробормотала она, – у меня разболелась голова, я больше не могу, помогите мне.

Голос сорвался на крик, и она повернулась к Джи:

– Помогите же мне! Пошлите за доктором Смитом, он поможет мне!