И штатские надели шинели - [10]
И бархатов (командира в батарее пока не было) обратился к командиру артполка капитану Кочатуряну за разрешением подтянуть орудия вплотную к селу, чтобы можно было стрелять по вражеским танкам прямой наводкой. Получив разрешение, он взял с собой самых опытных и смелых бойцов, в том числе бывшего солдата первого латышского полка времен гражданской войны Плавского, наводчика Мейеровича, заряжающего Богачева, медсестру Федорову. Подкатить пушки к селу было непросто. Дорога, ведущая к нему, находилась под пристальным наблюдением врага: с одной стороны этой дороги - густой лес, с другой - вязкое болото. Надо было рискнуть. И Бархатов рискнул. Под покровом ночи он проскочил опасный участок и выкатил ору дня за передний край стрелкового полка. Противник обнаружил дерзкий маневр артиллеристов уже утром и направил против них несколько танков.
Наши смельчаки подпустили танки и открыли огонь. Гитлеровцы попытались обойти батарею и ударить по ней с фланга. Но и из этого ничего не вышло. Артиллеристы Бархатова действовали уверенно и умело: из шести атаковавших их танков они вывели из строя четыре и подбили две танкетки, на большой скорости ворвавшиеся в расположение батареи. Электросиловцы не замедлили воспользоваться этим - рванулись в атаку, заняли село Среднее и вплотную подошли к селу Ивановскому.
В разгар этих событий произошел, как это нередко бывает, и комический случай. Как только артиллеристы расстреляли танковую колонну, Бархатов поспешил с докладом к командиру стрелкового полка майору ветеринарной службы Добрякову. Быстрым шагом он шел мимо пасеки, как вдруг поблизости разорвался снаряд, взрывной волной разрушило несколько ульев, и вылетевшие пчелы набросились на проходившего политрука. Бархатов побежал. Но от пчел разве удерешь? Они еще яростнее стали жалить его. Так вместе с пчелами Бархатов и вбежал в дом, где находился командир полка и лежал раненный в голову комиссар штаба дивизии Булычев.
- Товарищ командир... - начал было докладывать Бархатов, но командир полка, отмахиваясь от наседавших на него пчел, ругнулся.
- Убирайся ко всем чертям... Какой еще рапорт!
Но мог ли политрук уйти, не сообщив о победе, о том, что его батарея подбила четыре фашистских танка и две танкетки! Находчивого артиллериста осенило: он кинулся к кровати, сдернул с нее одеяло и стал размахивать им, сшибая вившихся вокруг него и командира полка пчел. "Схватка" с разъяренным "врагом" длилась минут десять и закончилась в пользу отважного артиллериста, хотя его лоб, щеки и руки стали опухать и покрываться красно-синими пятнами.
Отдышавшись и видя, что командир полка, у которого лицо и руки тоже были искусаны, успокоился, Бархатов козырнул и встал по стойке "смирно"...
- Хоть ты и притащил ко мне этих пиратов, - выслушав рапорт, сказал командир полка Добряков, - все же большое тебе спасибо... А теперь давай натремся одеколоном. - И достал из чемодана флакон.
В тот же день в расположение первого стрелкового полка прибыл Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов. Побывал он и в батарее Бархатова. Весть о приезде командующего мгновенно облетела всю дивизию, и каждый старался хоть в чем-то проявить себя, отличиться.
Еще в ходе первых боев Бархатов понял, что надо разрушить мост через реку Лугу: по нему проходил тракт из Кингисеппа к селу Ивановскому, за которое, понимая значение этого плацдарма, крепко уцепились гитлеровцы.
Обстрел моста без корректировки ничего не дал: он по-прежнему стоял невредимым. Корректировать же стрельбу можно было, только находясь в тылу противника.
- Разрешите мне взять группу разведчиков, - обратился Бархатов к командиру полка. - Даю слово: ночью проберусь к немцам в тыл.
Командир полка оглядел коренастую, сильную фигуру политрука.
- Хорошо. Идите. Только будьте осторожны. Фрицев в Ивановском скопилось уйма. Рыщут и по лесу.
Бархатов сдержал свое слово. Глубокой ночью вместе с разведчиками он скрытно пробрался к высокому берегу Луги, откуда хорошо был виден мост, и тут же стал корректировать огонь своей батареи. В мост угодило несколько снарядов, и движение по нему приостановилось.
Возвращаясь, корректировщики неожиданно наткнулись на группу вражеских автоматчиков. Смельчаки не дрогнули, им удалось рассеять фашистов. Но и группа Бархатова понесла потери: погиб разведчик Ильин. Отважнее других действовал в этом бою рядовой Писарев. Он застрелил двух гитлеровцев, забрал их оружие и документы.
П. Д. Бархатов, как инициативный и смелый артиллерист, вскоре был назначен командиром батареи, а затем и дивизиона. Под его командованием дивизион стал одним из лучших в артполку.
...Получив чувствительный удар от добровольцев Московской заставы и бежав из Юрков, Забелья, Малые Пелеши, села Среднего, фашисты лишились важных опорных пунктов на восточном берегу реки Луги. В их руках осталось лишь село Ивановское, за которое уже несколько недель велись упорные бои. Солдаты и офицеры гитлеровской армии в своих дневниках и письмах домой в те дни писали, что встретили в лице ополченцев, которых называли не иначе, как "большевиками", сильных духом и хорошо вооруженных людей, оказывающих им упорное сопротивление. В дневнике убитого в районе села Ивановского лейтенанта 18-го пехотного немецкого полка фон Гогенбройча мы обнаружили такую запись: "На фронте кромешный ад. Мы несем большие потери от огня большевиков. Русские ведут очень сильный огонь".
«Великого князя не любили, он не был злой человек, но в нём было всё то, что русская натура ненавидит в немце — грубое простодушие, вульгарный тон, педантизм и высокомерное самодовольство — доходившее до презрения всего русского. Елизавета, бывшая сама вечно навеселе, не могла ему однако простить, что он всякий вечер был пьян; Разумовский — что он хотел Гудовича сделать гетманом; Панин за его фельдфебельские манеры; гвардия за то, что он ей предпочитал своих гольштинских солдат; дамы за то, что он вместе с ними приглашал на свои пиры актрис, всяких немок; духовенство ненавидело его за его явное презрение к восточной церкви».Издание 1903 года, текст приведен к современной орфографии.
В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.