И штатские надели шинели - [10]

И бархатов (командира в батарее пока не было) обратился к командиру артполка капитану Кочатуряну за разрешением подтянуть орудия вплотную к селу, чтобы можно было стрелять по вражеским танкам прямой наводкой. Получив разрешение, он взял с собой самых опытных и смелых бойцов, в том числе бывшего солдата первого латышского полка времен гражданской войны Плавского, наводчика Мейеровича, заряжающего Богачева, медсестру Федорову. Подкатить пушки к селу было непросто. Дорога, ведущая к нему, находилась под пристальным наблюдением врага: с одной стороны этой дороги - густой лес, с другой - вязкое болото. Надо было рискнуть. И Бархатов рискнул. Под покровом ночи он проскочил опасный участок и выкатил ору дня за передний край стрелкового полка. Противник обнаружил дерзкий маневр артиллеристов уже утром и направил против них несколько танков.

Наши смельчаки подпустили танки и открыли огонь. Гитлеровцы попытались обойти батарею и ударить по ней с фланга. Но и из этого ничего не вышло. Артиллеристы Бархатова действовали уверенно и умело: из шести атаковавших их танков они вывели из строя четыре и подбили две танкетки, на большой скорости ворвавшиеся в расположение батареи. Электросиловцы не замедлили воспользоваться этим - рванулись в атаку, заняли село Среднее и вплотную подошли к селу Ивановскому.

В разгар этих событий произошел, как это нередко бывает, и комический случай. Как только артиллеристы расстреляли танковую колонну, Бархатов поспешил с докладом к командиру стрелкового полка майору ветеринарной службы Добрякову. Быстрым шагом он шел мимо пасеки, как вдруг поблизости разорвался снаряд, взрывной волной разрушило несколько ульев, и вылетевшие пчелы набросились на проходившего политрука. Бархатов побежал. Но от пчел разве удерешь? Они еще яростнее стали жалить его. Так вместе с пчелами Бархатов и вбежал в дом, где находился командир полка и лежал раненный в голову комиссар штаба дивизии Булычев.

- Товарищ командир... - начал было докладывать Бархатов, но командир полка, отмахиваясь от наседавших на него пчел, ругнулся.

- Убирайся ко всем чертям... Какой еще рапорт!

Но мог ли политрук уйти, не сообщив о победе, о том, что его батарея подбила четыре фашистских танка и две танкетки! Находчивого артиллериста осенило: он кинулся к кровати, сдернул с нее одеяло и стал размахивать им, сшибая вившихся вокруг него и командира полка пчел. "Схватка" с разъяренным "врагом" длилась минут десять и закончилась в пользу отважного артиллериста, хотя его лоб, щеки и руки стали опухать и покрываться красно-синими пятнами.

Отдышавшись и видя, что командир полка, у которого лицо и руки тоже были искусаны, успокоился, Бархатов козырнул и встал по стойке "смирно"...

- Хоть ты и притащил ко мне этих пиратов, - выслушав рапорт, сказал командир полка Добряков, - все же большое тебе спасибо... А теперь давай натремся одеколоном. - И достал из чемодана флакон.

В тот же день в расположение первого стрелкового полка прибыл Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов. Побывал он и в батарее Бархатова. Весть о приезде командующего мгновенно облетела всю дивизию, и каждый старался хоть в чем-то проявить себя, отличиться.

Еще в ходе первых боев Бархатов понял, что надо разрушить мост через реку Лугу: по нему проходил тракт из Кингисеппа к селу Ивановскому, за которое, понимая значение этого плацдарма, крепко уцепились гитлеровцы.

Обстрел моста без корректировки ничего не дал: он по-прежнему стоял невредимым. Корректировать же стрельбу можно было, только находясь в тылу противника.

- Разрешите мне взять группу разведчиков, - обратился Бархатов к командиру полка. - Даю слово: ночью проберусь к немцам в тыл.

Командир полка оглядел коренастую, сильную фигуру политрука.

- Хорошо. Идите. Только будьте осторожны. Фрицев в Ивановском скопилось уйма. Рыщут и по лесу.

Бархатов сдержал свое слово. Глубокой ночью вместе с разведчиками он скрытно пробрался к высокому берегу Луги, откуда хорошо был виден мост, и тут же стал корректировать огонь своей батареи. В мост угодило несколько снарядов, и движение по нему приостановилось.

Возвращаясь, корректировщики неожиданно наткнулись на группу вражеских автоматчиков. Смельчаки не дрогнули, им удалось рассеять фашистов. Но и группа Бархатова понесла потери: погиб разведчик Ильин. Отважнее других действовал в этом бою рядовой Писарев. Он застрелил двух гитлеровцев, забрал их оружие и документы.

П. Д. Бархатов, как инициативный и смелый артиллерист, вскоре был назначен командиром батареи, а затем и дивизиона. Под его командованием дивизион стал одним из лучших в артполку.

...Получив чувствительный удар от добровольцев Московской заставы и бежав из Юрков, Забелья, Малые Пелеши, села Среднего, фашисты лишились важных опорных пунктов на восточном берегу реки Луги. В их руках осталось лишь село Ивановское, за которое уже несколько недель велись упорные бои. Солдаты и офицеры гитлеровской армии в своих дневниках и письмах домой в те дни писали, что встретили в лице ополченцев, которых называли не иначе, как "большевиками", сильных духом и хорошо вооруженных людей, оказывающих им упорное сопротивление. В дневнике убитого в районе села Ивановского лейтенанта 18-го пехотного немецкого полка фон Гогенбройча мы обнаружили такую запись: "На фронте кромешный ад. Мы несем большие потери от огня большевиков. Русские ведут очень сильный огонь".