И пусть даже одержимые злом - [21]

— Вы вернетесь?

— А почему вы спрашиваете меня об этом?

Она прикоснулась к его руке и мягко, очень нежно произнесла:

— Потому что я очень хочу, чтобы вы вернулись, Зак.

— Зачем?

— Я могу показаться вам глупой…

— Нет, я…

— Безрассудной и…

— Да что вы…

— …утратившей стыд Веселой Вдовой.

— Инид!

— Но для меня это очень-очень важно, Зак. Так вы вернетесь?

В ее лице было столько растерянности, столько страха, словно она боялась, что ее вот-вот обругают, оскорбят.

— Но вы… вы ведь так мало знаете меня, — удивился он.

— Я знаю вас достаточно хорошо, Зак, — возразила Инид.

— Я… я не такой уж и славный парень. Болтаюсь тут с унылой физиономией, и…

— Вы славный парень. Вы очень славный парень. — Она вдруг поцеловала его в губы. На этот раз он ответил на поцелуй. Он ответил, потому что она была женщиной, милой и нежной, потому что сейчас в нем было только одно желание — желание любить и быть любимым, желание называть кого-то своей единственной, возможно, именно эту женщину. Она отстранилась от него, но продолжала держать его руку в своей руке.

— Вы вернетесь.

— Время покажет.

— Вы вернетесь, — повторила она.

Послышались шаги Фредди. Она отпустила его руку, но взгляд ее по-прежнему был прикован к его лицу.

— Вид как вид, — пробурчал Фредди. — Я уже устал им любоваться.

— Когда вы уезжаете, Зак? — спросила Инид.

— Паром в час сорок пять.

— Вы поедете на пристань? — спросил Фредди.

— Да.

— А меня с собой не прихватите?

— Но я еще задержусь дома на некоторое время.

— Ничего, я могу подождать.

Зак окинул Фредди изучающим взглядом. Человек, звонивший ему вчера по телефону, сказал, что за ним будут следить, чтобы убедиться в том, что он действительно сел на паром. Может, следить за ним должен Фредди Бартон?

— Простите меня, пожалуйста, — сказал Зак, — но я бы предпочел ехать один.

— Понимаю, — снисходительно улыбнулся Фредди. — Ладно, доберусь как-нибудь. Может, еще встретимся.

— Может и встретимся.

— Я почти в этом уверен, — Фредди повернулся к Инид. — А ты, радость моя, не подбросишь меня до теннисных кортов? Я уже на полчаса опаздываю.

— Позвоните мне, пожалуйста, из Провиденса, Зак! — попросила Инид.

— Хорошо.

Она взяла его руку и крепко ее сжала.

— Будьте осторожны!

— Буду, — пообещал он.

В 10.30 он вышел на причал.

Вглядываясь в морскую даль, он снова и снова задавал себе вопрос, что же могло случиться с Мэри в прошлом году. Как вообще тонет человек? К тому же, если это опытный пловец? Наверное, не сразу. Человек, наверное, долго, мучительно борется. А если ему еще и помогают утонуть?..

«Ваша жена Мэри не утонула».

«Течений в бухте много, они очень коварны, мистер Блейк. Вашей жене не следовало заплывать так далеко».

«Мэри больше нет», — пронзительным, жутким эхом отзывалось в то лето в его голове.

«А, может, просто судорога, мистер Блейк. Может, именно так все оно и было».

«Мэри больше нет, Мэри больше нет, Мэри больше нет», — глухими, тяжелыми ударами отзывалось в голове.

Теперь же, когда он глядел на воду, ощущения опасности не было. Ее спокойная гладь отражала голубое безоблачное небо. На горизонте, неподалеку от Элизабет-Айлендз, он увидел яхту с ярко-красными парусами. Какой чудесный день, особенно здесь, на причале, где жизнь острова, подобно морским волнам, плещется с приглушенной размеренностью. Он понял, почему приезжают сюда люди — даже те, которые несут в себе зло. Теперь он понял.

Он бы не узнал лодку Клауда, если бы не разглядел ее названия — «Ивлин». Это была обыкновенная рыбацкая лодка, светло-голубая, на борту которой черной краской было выведено имя мертвой женщины. Он подошел к лодке. Мускулистый мужчина в майке, копался в двигателе. В уголке рта торчала сигара. Мужчина беспрерывно жевал ее, не обращая внимания на то, что она давно погасла.

— Можно подняться на борт, капитан? — спросил Зак.

Мужчина поднял голову. Он был небрит, на правой щеке краснел длинный шрам. Он вынул сигару изо рта, пристально посмотрел на Зака и произнес:

— А вы кто будете?

— Закария Блейк. Это ваша лодка?

— Нет. А что? В чем дело?

— Я хотел бы поговорить с вами.

— О чем?

— Я предпочел бы говорить в лодке.

— Что ж, прыгайте.

Зак прыгнул в лодку. Он поискал взглядом, куда бы сесть, но не найдя ничего подходящего, устроился на пустой канистре. Мужчина продолжал копаться в двигателе. Пальцы у него были грубые, но с двигателем он обращался с деликатностью хирурга.

— Вы уже в лодке, — заметил он, не поднимая головы, — ну, так что вы хотите мне сказать?

— Вы знаете Джона Клауда?

— Нет, не знаю такого.

— Тогда каким образом вы оказались в его лодке?

— Меня наняли.

— Для чего?

— Чтоб выйти в море.

— Зачем?

— Рыбу ловить, наверное. Для чего ж еще выходить в море, к тому ж на рыбацкой лодке?

— А кто вас нанял?

— Один парень из Оук-Блафс. Я рыбак. Ураган был, и мою лодку разнесло вдребезги. А рыбак без лодки, что покойник. Строю сейчас новую, ну, а пока вот приходится наниматься.

— Как зовут человека, который вас нанял?

— А что это вы им интересуетесь?

— Да так просто, из любопытства.

— Из любопытства, говорите? Видите этот шрам? Тоже из любопытства. Моему напарнику однажды крупно повезло — поймал огромную рыбину. Я наклонился посмотреть, как он вытаскивает ее на борт, а эта гадина возьми да и полосни меня плавником по щеке. Вот до чего доводит любопытство, мистер!