И пронзит душу любовь - [25]

В тоже время Галина не понимала, что происходит и почему Сорокин не хочет больше с ней встречаться. Она постоянно искала с ним встреч, пытаясь поговорить. После того как Галина родила девочку времени думать о любви, стало меньше.

Когда Наталье исполнилось восемнадцать лет, то Виктор снова сблизился с женой своего друга. И уже на протяжении десяти лет он были любовниками.

Он крепко сжал руку Галины.

– Как же я люблю тебя. Я люблю тебя Галина! – Но машина уже летела с обрыва прямо в пропасть.

Митина Наташа бежала, не оглядываясь назад. С пробитой головы просачивалась кровь, под рёбрами кололо невыносимо, однако она бежала что было сил. Сев на мокрую траву, она огляделась вокруг: рядом была дорога. Кругом леса, горы, ни души и только тишина.

Глава 9

В середине рабочего дня молоденькая и эффектная секретарша Евгения Геннадьевича попросила Арину зайти к нему в кабинет, в то время как она отмывала чьи-то грязные следы в длинном коридоре офиса.

Кабинет Мовсикяна Евгения Геннадьевича – большой, просторный и светлый. Классический кожаный, черный диван, стеклянный, прозрачный стол тянулся от начала кабинета и практически до самого конца. Большие окна с видом на центральные улицы города придавали кабинету еще больше простора, впуская яркие солнечные лучи. В кабинете было целых три комнаты: кабинет, комната отдыха и уборная с душевой.

Арина увидела дорогие мужские кожаные туфли, которые аккуратно стояли посередине кабинета. Ее взгляд сразу упал под стол, за которым сидел Евгений, немного напряженный и огорченный. Мовсикян сидел без обуви. Уловив взгляд уборщицы, он потихонечку попытался спрятать, виднеющиеся из-под стола ноги в черных носках.

– Помой мне туфли, пожалуйста, – спокойным тоном, произнес хозяин кабинета и продолжил подписывать бумаги.

Самойлова, ничего не сказав, взяла запачканные туфли и направилась их отмывать.

«Интересно где же их можно было так запачкать?», – отчищая от грязи туфли начальника сорок пятого размера, думала она.

Мовсикян не заметил, как одна из сотрудниц его офиса вышла из уборной с начищенными до блеска туфлями. Самойлова поставила на место туфли своего начальника и направилась к выходу.

– Еще вытри тут, а то грязи здесь, – окликнул ее Мовсикян.

– Хорошо, – направляясь за половой тряпкой, проговорила Самойлова.

Когда Самойлова вернулась в кабинет, то увидела, что ее руководитель совсем поник перед компьютером. Она, стараясь быть незамеченной, и совсем тихонько подходила к столу Евгения Геннадьевича, чтобы вытереть следы размокшей грязи.

– Ладно, хватит тут тереть, – грубо сказал он. – Иди уже…

Она спокойно собрала рабочий инвентарь и собралась уже уходить, как в кабинет влетела полная женщина низкого роста с ярко-красной помадой на губах и модной, хорошо уложенной прической. На ней был надет ярко-желтый сарафан, который никак не сочетался с красными туфлями на высоким каблуке. Учитывая ее вес, примерно сто килограмм, то ей скорей всего было тяжело ходить в таких туфлях, хоть туфли были модными и очень красивыми.

– Женя это катастрофа! Скоро нагрянут менты, надо что-то делать…

– Какие менты? – спросил Саенко.

– Обычные. ОБЭБ.

– Еще этого не хватало! – Подожди, не кипятись, придумаем что-нибудь.

– Я как чувствовала! Женя, что теперь делать? – возмущалась полная женщина в желтом сарафане. – Все теперь точно конец, нас закроют, а мы еще толком не успели открыться, а я чувствовала, что это все добром не кончится! – продолжала говорить полная женщина, не обращая никакого внимания на Арину и вообще ее не замечая. В то время начальник быстро понял, что разговор не для посторонних ушей и обратился к уборщице:

– Ну что ты застыла? Покинь кабинет.

Арина послушно вышла из кабинета, захватив свой рабочий инвентарь. Дальнейшего разговора она не слышала, хотя он очень ее заинтриговал. «Ух, уж это мое любопытство. Когда-нибудь до добра не доведет», – подумала Арина, улыбаясь своей веселой улыбкой.

Арина совсем не обиделась на грубое отношение со стороны начальника. Она просто выполняла свою работу и старалась не портить отношения с руководством, чтобы не потерять рабочее место. Хотя, как она поняла, по словам полной и незнакомой для нее женщины, фирму могут закрыть, чего ей очень не хотелось. За короткое время она привыкла к работе, к сотрудникам, которые постоянно игнорировали или совсем не замечали. Уж слишком сослуживцы Арины, а это в основном женщины вели себя высокомерно, эпатажно и словно они все поголовно относятся к высшему слою родовой знати.

Уже в конце рабочего дня Арину снова вызвали к Евгению Геннадьевичу.

– Вызывали? – спросила Арина у Мовсикяна, стоя на пороге его кабинета.

– Да проходи, садись.

– У тебя какое образование?

– Среднее. Институт я так и не закончила.

– Значит так, завтра пойдешь, восстановишься в институт, а сегодня напишешь заявление о приеме на работу помощником главного бухгалтера. До главного бухгалтера ты слегка не дотягиваешь. Уборщицей ты все равно не официально работаешь, а тут официальное трудоустройство, полный социальный пакет, да и зарплата намного выше. Так что предложение – шикарное! А и заявление пиши задним числом, – Мовсикян протянул Арине листок с ручкой.