И прочие опасности! - [2]

- А ты над ГАИ летай. Следующий!

Вокруг расхохотались, и спор с начальством закончился.

Во дворе он столкнулся с утренним таксистом. Баранчук хотел было обойти его, но тот загородил дорогу. Водитель улыбался совершенно по-доброму, без подвоха.

- Эй, мастер, сдачу-то возьми, - он повертел в пальцах новенький, вероятно, тот самый, хрустящий рубль и с наслаждением затолкал его в нагрудный карман Эдиковой куртки. - Ишь ты, молодежь, смена наша...

Добежав до своей машины, Эдик вспомнил, что накануне торопился и не вымыл "Волгу": уж больно много народу было на мойку. Он в задумчивости потрогал пальцем крыло, махнул рукой и кинулся за руль. Двигатель взревел, мгновенно набрав обороты. Так, прогазовывая, но на малой скорости, словно бы сдерживая рвущуюся вперед машину, он подкатил к воротам и тормознул, подчиняясь жезлу дяди Васи, известного под кличкой Апостол.

- Путевку, вьюнош, - потребовал дядя Вася.

Баранчук протянул путевку, по-прежнему прогазовывая и давая понять, что теряет драгоценное время. Однако дядя Вася в путевку и не заглянул. Он сунул ее в карман и указал слегка подрагивающим коричневым перстом в сторону мойки, не унизив свой величественный жест ни единым словом. Пришлось бы Эдику ехать "мыться", но в это время, мрачно ступая, к машине подошел ночной механик Жора, бывший гонщик, человек добродушного и одновременно крутого нрава. Жора пользовался в парке авторитетом, но не по должности, а по чему-то такому, чего Баранчук еще и не понимал. Жора кряхтя загрузился в машину и уставился в лобовое стекло. Это значило, что его нужно везти к рынку в пивной зал. Ночной механик не выбирал Эдика, просто его машина стояла в воротах первой.

- Чего стоим? - с медным отливом пророкотал Жора. И голос у него был подходящий, под стать облику. Эдик молча кивнул на Апостола.

- Так машина грязная, - неуверенно сказал дядя Вася.

- А с чего ей быть чистой? - слегка удивился Жора. - На ней же ездют...

- Так начальство...

- Плюнь, - прогудел Жора. - Главное - спокойствие, Апостол. Береги нервы смолоду.

Второй аргумент окончательно убедил дядю Васю: он вернул Эдику путевку и опустил на воротах цепь.

Они выехали за ворота, и ощущение легкости и свободы овладело Эдиком, как всегда в начале смены. Он знал, что Жоре очень хочется пива, но был искренне удивлен, когда Жора, доселе мрачно молчавший, вдруг задумчиво произнес какие-то слова, оказавшиеся впоследствии стихами. Слова были такие:

Р-ревут мотор-р-ры!

Глушители поют аккор-р-рд!

Жора закончил декламацию и щелкнул ногтем по газете, которую держал в руках.

- Здесь напечатано, - сообщил он.

- Твои? - искренне удивился Эдик.

- А что, нравятся? - усмехнулся Жора.

Баранчук дипломатично пожал плечами и вежливо промолчал.

- Не мои, - сказал Жора. - Нашего водителя из третьей колонны.

- А что за газета? - просто так спросил Баранчук.

- Да не газета это, - поучительно прогудел Жора, - а наша многотиражка. Леща в нее завернул, вот и читаю.

У входа в пивзал утренняя толпа почтительно приветствовала Жору.

Эдик постоял немного, потом сообразил: какой же здесь пассажир? Он медленно двинулся вдоль рынка, зорко выглядывая людей на тротуарах и соображая, куда бы податься. "Сливки" ранней работы уже были сняты, вокзальный разбор шел к концу, оставался центр с его случайными превратностями, магазинами, приезжим людом. "В центр, - решил Эдик, но, проезжая мимо ворот рынка, все же остановился, - возьму чего-нибудь такого, когда еще сюда попадешь..."

Через пять минут он вернулся с кульком яблок, а в машине уже сидел пассажир - Жора, невозмутимый и терпеливый. "Не запер я ее, что ли? подумал Эдик с горечью. - Теперь катай его..."

Впрочем, в парке не было замка, крючка, задвижки, вообще чего-нибудь такого, чего бы Жора не открыл.

Они тронулись в путь.

- Ты не подумай, Жора, я могу и бесплатно, - сказал Эдик, вспомнив злополучный рубль. - Меня самого сегодня бесплатно подвезли...

- Нет, - покачал головой механик, - тебе бесплатно еще рано. Вот станешь мастером, заведешь дела...

- У меня дел не будет, Жора.

Жора усмехнулся:

- Будут... Не захочешь, а будут. Это, брат, такси... Нервы, риск, деньги. Знаешь, кто в этом городе больше всех рискует? Милиция да таксисты.

Жора помолчал, Эдик его не расспрашивал.

- Ну, милиция, ей на роду написано, у них работа такая. А у нас? Выходит, тоже такая...

Тут Эдик не выдержал:

- Сравнил тоже... Такая! Где мельница, а где вода.

Жора закурил, развернулся к молодому водителю, облокотился поудобнее. Нелегкое это дело - передавать опыт.

- Вот ты, Эдуард, к примеру, ночью работаешь?

- Ну, работаю...

- Вот, представь: садятся к тебе двое мужиков. Чтобы водкой пахло ни-ни... Сажаешь ведь?

- Ну, сажаю...

Жора с видимым наслаждением затянулся:

- Один садится вперед, другой - сзади. Маршрут - дачный поселок Солнечный. Километров эдак двадцать за кольцевую, однако в пределах, допустимых инструкцией, везти обязан. Везешь?

- Ну, везу...

- А я не везу! - и Жора одним элегантным движением с силой выщелкивает окурок в ветровичок - навстречу потоку воздуха. - А я не везу, - продолжает он, - потому что чувствую: не тот это пассажир. И не повезу ни за какие деньги. А то ведь как может быть? Тот, что сзади, приготовил удавочку из тонкой лески. А передний, рядом с тобой, тоже не зря: перехватит руль в случае чего и машину остановит. Заехали в темное место, р-раз - и кранты. А все из-за чего? - с горечью заканчивает он. - В кассе-то больше тридцатки не наберется - копейки... А вообще-то, в такси всякое может быть. Ты в диспетчерской объявление видел? Вот они и надеются на наш острый глаз: где только за день не побываешь, с кем не столкнешься... Тормози здесь! Тут мне недалеко...