И повсюду тлеют пожары - [99]

— Плевать. Она заслужила.

— Заслужила? — вытаращилась Иззи.

— Она тайком бегала к Трипу. К Трипу, ты вдумайся. Ей по барабану, что… — Он осекся, будто слишком сильно нажал на свежий синяк. — Слушай, она решила давать кому попало. Дальше сама виновата. Заслужила.

— У меня нет слов.

Иззи никогда не видела брата таким. Сплин, самый рассудительный в семье; Сплин, кто всегда за нее, даже если она предпочитает не слушать его советов. Сплин, единственный здесь, на кого она всегда могла положиться, потому что он все понимает лучше нее.

— Ты сознаешь, — сказала Иззи, — что мама, наверное, все свалит на Мию?

Сплин переступил с ноги на ногу.

— Ну, — сказал он, — может, Мие стоило получше следить за дочерью. Может, стоило учить ее отвечать за свои поступки.

Он потянулся за банкой газировки, но Иззи его опередила. Холодный металл вмазался Сплину в скулу, в лицо ударили брызги шипучки и пены. Когда Сплин проморгался, Иззи уже исчезла, и он остался один, и только банка медленно катилась по мокрым плиткам.

* * *

Сирина жила на Шейкер-бульваре, у здания средних классов школы, почти в двух милях от Ричардсонов. Спустя сорок минут Сирина открыла дверь на звонок и на крыльце узрела задыхающуюся Иззи.

— Ты что тут забыла, психичка? — спросила Лекси, спустившись к двери следом за Сириной.

— У меня к тебе вопрос, — ответила Иззи.

— А про телефоны ты никогда не слыхала?

— Заткнись. Это важно.

Иззи потянула сестру за локоть в гостиную, и Сирина, знакомая с семейной динамикой Ричардсонов, удалилась в кухню, чтоб они поговорили наедине.

— Ну что, — сказала Лекси, когда они остались одни.

— Ты сделала аборт?

— Что? — Лекси перешла на шепот.

— Когда мама уезжала из города. Сделала?

— Не твое собачье дело. — Лекси отвернулась, но Иззи так запросто с пути не свернешь.

— Ты сделала аборт, да? Когда говорила, что ночевала у Пёрл.

— Это не преступление, Иззи. Куча людей делает аборты.

— И Пёрл ездила с тобой?

Лекси вздохнула:

— Она меня возила. И пока ты не перешла к высоконравственным нотациям…

— Лекс, мне твоя нравственность до фонаря. — Иззи нетерпеливо отбросила волосы с лица. — Мама считает, что аборт сделала Пёрл.

— Пёрл? — рассмеялась Лекси. — Извини, но это смешно. Наша маленькая Пёрл, дева невинная.

— Видимо, у нее есть причины.

— Я записалась к врачу под ее именем, — сказала Лекси. — Пофиг. Пёрл не возражала. — Лекси опять шагнула к двери и снова развернулась: — И не смей никому рассказывать. Ни Сплину, ни маме, никому. Поняла меня?

— Эгоистичная ты сука, — сказала Иззи.

Не попрощавшись, она мимо Лекси вылетела в прихожую и по дороге к двери чуть не сбила с ног Сирину.

Еще сорок минут она пешком добиралась на Уинслоу, а добравшись, поняла: что-то не так. Все окна наверху темны, на дорожке нет «кролика». Иззи помялась перед домом, поковыряла пальцем персиковое дерево, на котором съеживались и бурели цветы. Потом обошла дом и звонила в боковую дверь, пока ей не открыл мистер Ян.

— А Мия дома? — спросила Иззи. — Или Пёрл?

Мистер Ян покачал головой:

— Уехать, может бывать, пять, десять минут.

Сердце у Иззи свинцово похолодело.

— А они не сказали, куда едут? — спросила она, но уже знала правду: она не успела, их больше нет.

Мистер Ян опять покачал головой:

— Мне они не сказать.

Он выглянул из-за штор и успел заметить, как Мия с Пёрл осторожно пятятся со двора в машине, набитой сумками и коробками, и уезжают в сгущающуюся темноту. Хорошие они люди, грустно подумал он и пожелал им счастливого пути, куда бы они ни держали путь.

Записка, в панике подумала Иззи; наверняка есть записка. Мия не уехала бы, не попрощавшись.

— А можно я зайду и кое-что проверю в квартире? — спросила она. — Я там ничего не трону, честное слово.

— Есть ключ? — Мистер Ян открыл дверь, и Иззи загрохотала вверх по лестнице. — Может бывать, дверь запертая?

Дверь и впрямь оказалась заперта; Иззи стучала, трясла дверную ручку, потом сдалась и опять спустилась.

— У меня нет ключ, — сказал мистер Ян. Он придержал наружную дверь, и Иззи выскочила на крыльцо. — Просить твою маму, у нее ключ.

Двадцать пять минут Иззи шла до дома, куда — хотя она об этом не узнает — Мия и Пёрл только что завезли ключи от дома на Уинслоу. Еще полчаса искала материны запасные — нашлись в кухне, в ящике для мелочей. Действовала она тихо, на оставленную ей коробку с остатками ло-мейн и курицы с апельсинами даже не глянула, старалась не потревожить ни братьев, ни родителей, которые к тому времени разбрелись по дому и попрятались по своим углам. На Уинслоу-роуд она вернулась в половине десятого, и мистер Ян — который по будням, когда водил школьный автобус, вставал в 4:15 и соблюдал режим — уже лег в постель. Так что никто не слыхал, как Иззи вошла через боковую дверь, отперла квартиру Мии и Пёрл и наконец-то перешагнула порог, в глубине души зная, что опоздала, что они уехали навсегда.

* * *

К девяти утра дом Ричардсонов тоже почти опустел. Мистер Ричардсон уехал в офис, наверстывать, как он часто поступал субботними утрами, — из-за последних событий в деле Маккалла он запустил все остальное. Лекси спала на другом конце города в громадной постели Сирины. Трипа и Сплина тоже не было: Трип уехал отвлечься, погонять мяч в общественном центре, а Сплин на велосипеде покатил к Пёрл, где намеревался извиниться, но — к своему оцепенелому ужасу, — обнаружил запертую дверь и не нашел «фольксвагена». И Иззи знала, что утром в субботу миссис Ричардсон всегда ездит в общественный центр плавать в бассейне. Мать — такая рабыня своих привычек, что Иззи даже не заглянула к ней в спальню. Уверена была, что в доме никого.