И посадил дед репку - [2]

И чтобы не продолжать беседу, повернувшую не так, как ей хотелось бы, Зинаида Викторовна, не смотря на собственный возраст, резво вскочив с лавки, вновь вернулась к своему белью.

— Доглажу бельё пока утюг горячий! — прокомментировала она возобновлённые действия.

Сказаны слова были, конечно же, для отвода глаз, поскольку в печке после недавнего обеда находилось предостаточное количество углей для утюга, а потому Зинаида Викторовна, вполне спокойно могла бы, и поболтать дальше с соседкой, пригласить её на чай, тем более был повод, чем удивить ещё, кроме разговора о репе, да вот незадача с просьбой насчёт семян, пришлась так не ко двору, что сразу же отбила всю охоту чаёвничать с нежданной гостьей.

— Пойду, спрошу, — сказала соседка, вставая с лавки. — Где говоришь дед–то?

— В огороде был, — махнула рукой Зинаида Викторовна, второй рукой продолжая гладить бельё.

Больше соседка говорить ничего не стала, только кивнув головой хозяйке дома, отправилась искать её деда.

— День добрый Прокофьевна! — громко воскликнул Агафон Анатольевич, завидев приближающуюся к нему соседку. — А я вот вишь, репу сажаю.

— Здравствуйте Агафон Анатольевич, — поприветствовала Наталья Прокофьевна своего соседа, подходя к парнику возле которого тот возился на грядке.

— Не догадываюсь я, от чего ты сегодня ко мне столь официально обращаешься, — усмехнулся Агафон Анатольевич, поднявшись с грядки, и опёршись на черенок лопаты. — Случилось чего?

— Только что от супруги твоей узнала я, что сажаешь ты репу редкого сорта, — обратилась Наталья Прокофьевна к соседу на «ты», приняв во внимание его слова.

— Не то чтобы сажаю, а уж всю до последнего семечка высадил, — вновь усмехнулся Агафон Анатольевич.

— Неужели прям всю?

— Всю, — широко улыбаясь, подтвердил Агафон Анатольевич. — Вот сама смотри, осталось лишь грядку подправить, что и делаю.

— Ах, как жалко, что я опоздала, — сложила перед собой ладони Наталья Прокофьевна. — Хотела ведь у тебя немного семян попросить.

— Так их у меня и было совсем чуть–чуть.

— Что ж теперь поделать, — вздохнула Наталья Прокофьевна, глядя на грядки.

— Не расстраивайся, — стал утешать Агафон Анатольевич, — хорошо взойдёт репа, а там глядишь, и семена будут, поделюсь с тобой.

— Умеешь ты Агафон успокаивать, — улыбнулась соседка.

— Это точно, — еле слышно себе под нос проворчала Зинаида Викторовна.

Она, опять из–за собственного любопытства, оставив свою глажку белья, притаилась возле окна. Только на сей раз щель между занавесок была меньше чем в тот момент, когда к ней заходила Наталья Прокофьевна. И подглядывала она сейчас куда с большим интересом, не забывая также и подслушивать.

— Только ты не забудь, что обещал, — крикнула соседка, покидая огород.

— Придёшь и напомнишь, — ответно крикнул ей вслед Агафон Анатольевич.

Больше ничего интересного в огороде не происходило и Зинаида Викторовна, вернувшись к оставленному белью, наконец–таки больше не отрываясь от утюга, смогла закончить начатое дело, тем более что к сему моменту ей оставалось лишь выгладить пару наволочек и старикову рубаху.

Когда же всё бельё было убрано в шкаф, а утюг, освобождённый от остатков углей, занял обычное для него место за печкой, Зинаида Викторовна села на стул возле открытого окна.

Весь процесс окончания глажки и приборки, она сопровождала мыслями о репе, и теперь усевшись на лавке, освобождённая от какого–либо ещё занятия, в качестве отдыха, завела у себя в голове, беседу сама с собою. При этом думая о репе, Зинаида Викторовна, и сама того не заметив, стала вдруг говорить все свои новые мысли вслух.

— То–то лопнут все соседи от зависти, если у нас вырастет самая крупная репа. Больше чем у кого–либо в нашей деревне.

И очевидно чтобы представить себе возможные размеры будущего урожая репы, Зинаида Викторовна развела в обе стороны руками.

— Вот столько репы, — изрекла она, посмотрев на свои руки.

— И заметь, старуха, это размер только одной репки, — пряча улыбку в бороду, сказал Агафон Анатольевич, заглянув в комнату, через окно.

Он проходил как раз вдоль избы, когда услышал слова своей супруги.

— Не может быть, — раскрыла рот от удивления Зинаида Викторовна, — и, тут же прикрыв себе рот рукой, бросилась в другую комнату.

— Ещё как может, — крикнул ей вслед Агафон Анатольевич.

Дальше он сдерживаться от хохота уже не мог, а поэтому ставить лопату в сарай он отправился, залившись негромким хриплым старческим смехом.

Когда же он вышел из сарая, вдоволь там насмеявшись, его супруги уж и след простыл.

Нацепив платок на голову, Зинаида Викторовна отправилась прогуляться по соседям. Ей сейчас не терпелось похвастаться перед ними о том, какой у неё умный дед и какой, теперь великий урожай репы их ждёт.

Позже, переходя из дома в дом, рассказывая о предстоящем счастье, она каждый раз дополняла свой рассказ всё более новыми и новыми подробностями.

А поскольку она была в хороших отношениях со всеми жителями деревни, то и заходила Зинаида Викторовна почти ко всем подряд, лишь бы хозяева изб, находились в минуту её появления, у себя дома.

— А сладкая репа будет, как мёд, — мечтательно закатывала глаза Зинаида Викторовна.