И попал Дементий в чужие края… - [2]
Пролетела она, востроносая, мимо бурых африканских берегов, мимо островов коралловых, выпорхнула в Индийский океан, легла курсом на северо-восток.
Океан большой, и большое небо над ним, солнце катается от горизонта к горизонту, ночью звезды сеет щедрый сеятель. Однако какая в том радость Дементию? И какое, скажите, ему удовольствие, что уж очень хорош оказался город Бомбей?
Съехал как-то капитан на берег — не на тот, где Бомбей, не на островной, а на матерый, — прогуляться надумал и слугу Дементия в провожатые взял. Хорошо. Приехали. Полезли на какую-то гору. Гора лесом поросла, густым, пальмовым, душно там и парко. Ну ничего. Лезут. Капитан впереди, слуга — позади. Карабкаются. Дементий-то возьми да и приотстань. Дальше — больше, еще чуть и еще малость, а потом и задал лагаты.
Шесть дён в том лесу скитался Дементий, орехи щелкал и воду из ручья пил, как отшельник. На седьмой день изловили беглеца английские стражники.
В смердящей тюрьме отсидел он положенный законом срок, снова очутился за хозяином, и капитан, знамо дело, изрядно его поколотил.
Вскоре после того пошла «Бьюти» с купеческим морским караваном в город Маскат, что в Аравии, в Оманском заливе. На обратном пути из Маската в Бомбей свалила Дементия жестокая лихорадка, и уж как ни щунял его капитан Хилдон, а встать он не мог. И вот второй месяц лежит в Бомбейском флотском госпитале, а госпиталь все одно что тюрьма — стеной каменной обнесен, у ворот солдаты-караульщики, никуда не денешься.
2. Добряк Пит пытается помочь
Вот и порт. Боцман поставил сундучок на мостовую, отер лоб и оглядел корабли, как цыган на конной ярмонке оглядывает лошадей. И при виде гавани старый морячина понял, до чего ж он, право, стосковался по корабельной, не единожды, признаться, клятой жизни, и мотив старинной песни «Вы, моряки Англии» сам собою зазвучал у него в ушах.
— Эй, висельник!
Капитан Гривс, веселый и бравый капитан Гривс, известный в британском флоте своими боевыми подвигами, стоял позади Пита, уперев руки в бока.
— Он самый, сэр, — осклабился Пит, прикладывая к шляпе два пальца.
— Ха! Пит, старый висельник Пит, давненько мы не видались! Какого черта валяешь дурака?
— Ищу места, сэр. Из госпиталя, сэр.
Гривс сложил руки на груди:
— «Королевский гриф»? А?
Старик шевельнул седыми бровями. Ответил!
— Согласен, сэр.
Дня два новый боцман 74-пушечного «Королевского грифа» грохотал по трапам и ругался с матросами, наводя порядок в судовом хозяйстве, в котором, как бы ни было оно налажено, опытный боцман завсегда отыщет упущения.
На третий день, несколько угомонившись, старик вспомнил Дементия Цикулина. Нда… У капитана Хилдона матросам что каторжникам на острове Норфолка. Нда… Замучает Хилдон малого, как пить дать, замучает. Вот ежели бы улизнуть Дементию из госпиталя… Ну, а потом? Что ж потом? Припрятать малого на «Грифе»? Однако капитан Гривс за это вряд ли похвалит, хоть и веселый, а шутки с ним плохи, да и как ни верти, а все они, капитаны-то, заодно.
Пит сидел в каютке, у свечи. Скос переборки переламывал его тень.
Нет, ничего не придумаешь. Придется россиянину горевать на «Бьюти»…
Старик забрался в подвесную койку и закрыл глаза. Спать, спать…
Но уснуть он не мог. Лежал и слушал, как в уголку с осторожной настойчивостью скреблась крыса… Жаль малого, очень жаль, в сыновья ведь годится…
Все дело в том и крылось, что Дементий старому морячине в сыновья годился. Уильям часто снился рябому боцману. Вот уж, считай, лет двадцать, как увязался сынок с китобоями и не вернулся. Наша жизнь на волнах, могила — на дне морском. Должно быть, ровесник Уильяму этот россиянин… Спать, спать…
Но уснуть боцман долго не мог.
А утром, как приборка кончилась, Пит улучил минутку и рассказал про Дементия капитану Гривсу. Тот откинулся в кресле и пробормотал:
— Хилдон, говоря между нами, порядочная скотина. У меня с ним свои счеты. — Гривс взглянул на боцмана, стоявшего перед ним в почтительном ожидании, и вдруг рассердился: — Но Джемс Хилдон — капитан королевского флота. Теперь понятно?
— Ясное дело, сэр, — покорно выдохнул боцман и, потупившись, прибавил: — Можно идти, сэр?
— Иди, иди, — задумчиво отозвался капитан, покусывая кончик сигары.
3. Под крылышком «петербургских красавиц»
Солдат-караульщик с длинным и плоским, как рубанком оструганным подбородком, оглядел болящих-скорбящих и — прямиком к Цикулину. У Дементия сердце захолонуло: «Баста. За мной».
В приемном покое, у стола, над которым красовался портрет щеголеватого принца-регента, сухопарый медик разговаривал с незнакомым Дементию морским офицером. Медик вертел в руках бумагу. Бумага была от губернатора. Она уведомляла госпитальное начальство, что, ввиду отправки капитана Хилдона в Аравийское море для конвоирования купеческих судов, матрос с корабля «Бьюти», находящийся на излечении, временно передается в распоряжение капитана флота его величества Гривса.
Четверть часа спустя Дементий очутился за воротами. Капитан вышагивал впереди, за ним — Дементий с узелком, а замыкающим — солдат в красном мундире и при сабле.
Гремели телеги, груженные разными товарами, толкались индийцы в белых тюрбанах, в купеческих конторах рядились покупатели. Бомбей шумел, солнце палило, цокали копыта, было жарко, пахло дурно, и очень хотелось пить.
Бурные, драматические судьбы воссозданы в книге «Три адмирала», написанной Юрием Давыдовым, автором исторических повестей и романов, лауреатом Государственной премии СССР.Жизнь Дмитрия Сенявина, Василия Головнина, Павла Нахимова была отдана морю и кораблям, овеяна ветрами всех румбов и опалена порохом. Не фавориты самодержцев, не баловни «верхов», они служили Отечеству и в штормовом океане, и на берегах Средиземного моря, и в японском плену, и на бастионах погибающего Севастополя…Для массового читателя.
Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов.Кубанский Г. Команда осталась на суднеРысс Е. СтрахТоман Н. В созвездии "Трапеции"Ломм А. В темном городеКулешов Ю. Дежурный по городу слушаетГансовский С. Восемнадцатое царствоГансовский С. МечтаОстровер А. Удивительная история, или Повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилосьРосоховатский И. Виток историиКальма Н. Капитан Большое сердцеПоповский А. ИспытаниеРысс Е. Охотник за браконьерамиКотляр Ю. “Темное”Давыдов Ю. И попал Дементий в чужие края…Парнов Е., Емцев М.
«… В госпитале всегда было людно. Не одних лишь жителей Аддис-Абебы лечили русские медики. С плоскогорий, выглаженных ветрами, из речных долин, пойманных в лиановые тенета, тропами и бездорожьем, пешком и на мулах, в одиночку и семьями сходились сюда северяне тигре и южане сидама, харари из Харара и окрестностей его, амхарцы, самые в Эфиопии многочисленные, и люди из племени хамир, самого, наверное, в стране малочисленного… Разноязыкий говор звучал у стен госпиталя – то богатый гласными, плавный, как колыханье трав на пастбищах, то бурно-восклицающий, как громкий горный ручей, то глухо-гортанный, словно бы доносящийся из душных ущелий.
Юрий Давыдов известен художественными исследованиями драматических страниц истории борьбы с самодержавием и, в особенности, тех ситуаций, где остро встают вопросы нравственные, этические. Его произведения основаны на документальных материалах, в значительной степени почерпнутых из отечественных архивов.В настоящем издании представлен полный текст романа, посвященного в основном выдающемуся русскому революционеру Герману Лопатину.
«Капитаны ищут путь» — повествование о бескорыстном мужестве открывателей заколдованной дороги из Атлантического океана в Тихий океан, морской дороги, которая зовется Северо-западным проходом.С борта русского брига читатель увидит и плотные заросли тропиков, и мрачные воды залива Коцебу. Следуя за отрядом Джона Франклина, пройдет канадскими дебрями, проберется к устью реки Коппермайн. А потом, стоя у штурвала норвежской яхты, совершит плавание под командой Руаля Амундсена…Загадку Северо-западного прохода решала еще одна экспедиция.
Очередной сборник «Пути в незнаемое» содержит произведения писателей, рассказывающих о различных направлениях современного научного поиска: математические подходы к проблемам биологической эволюции, будущее мировой энергетики, лесомелиорация в Нечерноземье, истоки нечаевщины в русском революционном движении. Читатель найдет в этой книге воспоминания и очерки об Эйнштейне, Капице, Ландау, рассказ о юности физиолога Павлова, познакомится с историей создания отечественного искусственного алмаза.
Исторический роман болгарского автора, в котором акцент смещен на фракийское (территория современной Болгарии) происхождение Спартака, о чем нам сообщает Плутарх.
Пергам… Древний, великий и богатый полис… Ныне, в это непростое время, переживает упадок — соседние полисы объединились ради уничтожения чересчур усилившегося противника. Но они совершили ужасную ошибку — начали войну, войну с народом, остановившим галатское нашествие, народом, никогда не склонявшим голову перед захватчиком! Патриотический подъем решает использовать пергамский царь, отправляя во главе собранного со всего царства войска своего сына — на схватку с самой судьбой, схватку, победа в которой, казалось бы, невозможна… Или нет?
Джон Уэсли - основатель методистской церкви в Англии. Этого человека отличала твердость духа, которая удивительно переплеталась с кротостью, смирением и рассудительностью в его характере. Неутомимый труженик, пройдя путем духовных исканий сквозь безжизненный формализм церкви и, получив наконец откровение истины, посвятил всю свою жизнь делу проповеди Евангелия и заботе об обездоленных и страждущих людях.
Иностранный легион. Здесь рискуют жизнью в колониальном аду лихие парни, которым в сущности, нечего терять. Африка, Азия, джунгли, пустыни — куда только не забрасывает судьба этих блудных сыновей Франции… Кто-то погнался за большими деньгами. Кто-то мечтал о дальних странах и увлекательных приключениях. Кто-то просто скрылся под белой военной формой от закона. Но под палящим солнцем Алжира нет ни правых, ни виноватых, ни людей чести, ни подлецов. И еще там нет трусов — потому что трусы просто не выживают среди бесчисленных опасностей, из которых состоит обычная жизнь легионеров…
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
Среди хмурых гор Тавра стоит древний замок. Не благородный эмир или крестоносный барон владеет им, но стая свирепых разбойников, сошедшихся из разных концов земли. Но ни одному из них не уступит изгнанный из родной Ирландии Кормак Фицджеффри…