И плачут ангелы - [20]

Звенящим от радости голосом Сомабула описывал переход через реки Лимпопо и Шаши, за которыми открылась прекрасная плодородная земля.

Порядком охрипнув, Сомабула вновь опустился на табурет и отхлебнул пива. Единокровный брат Сомабулы, Бабиаан, встал и продолжил рассказ о великих днях завоевания местных народов; о приумножении стад племени, от которых потемнели золотистые равнины; о восхождении на престол Лобенгулы, Того, кто летит, как ветер; о свирепых набегах, когда импи уходили на сотни миль за пределы Матабелеленда и возвращались домой с добычей и рабами, и могущество короля все возрастало. Бабиаан напомнил, как боевые отряды в парадном облачении маршировали перед Лобенгулой — ряды воинов казались бесконечными, словно волны в реке Замбези. На празднике спелых фруктов танцевали полуобнаженные девушки, намазанные блестящей красной глиной и украшенные цветами и бусами. Бабиаан описал тайные демонстрации сокровищ, когда жены Лобенгулы смазывали его огромное тело толстым слоем жира и украшали алмазами — теми самыми камнями, которые юноши матабеле украли в глубокой яме, вырытой белыми далеко на юге.

Слушая Бабиаана, индуны вспомнили, как сияли неотшлифованные алмазы на громадном теле короля — они казались драгоценной кольчугой или твердой чешуей какого-то мифического змея. В те дни власть короля была велика, его стада неисчислимы, его амадода воинственны и беспощадны, а девушки прекрасны — и вожди согласно кивали, издавая одобрительные возгласы.

Бабиаан опустился на свое место, и встал Ганданг — высокий, могучий воин, еще полный сил, хотя его жизнь уже начала клониться к закату. Благородство его происхождения не оставляло сомнений, свою храбрость он сотни раз показал на поле битвы.

Глубоким звучным голосом Ганданг заговорил о том, как с юга пришли белые люди — сначала один или двое просили о мелочах вроде разрешения убить нескольких слонов или обменять свои бусы и бутылки на медь и слоновую кость. Потом пришельцев прибавилось, их требования становились все настойчивее и вселяли тревогу. Одни хотели рассказывать о странном трехглавом боге, другие — копать ямы в поисках желтого металла и ярких камешков. Сильно встревоженный Лобенгула пришел в тайную долину среди холмов Матопо, и Умлимо предупредила его, что, когда статуи священных птиц улетят из развалин Великого Зимбабве, миру в Матабелеленде наступит конец.

— Каменных соколов украли из священного места, — напомнил Ганданг, — и Лобенгула понял, что, как и его отец Мзиликази, больше не сможет сопротивляться белым.

Тогда король выбрал самого могущественного из белых просителей, Лодзи, — голубоглазого гиганта, который поглотил алмазный прииск и был индуной белой королевы, живущей за морем. Надеясь сделать его союзником, Лобенгула заключил с ним договор: в обмен на золото и ружья Лодзи получил исключительное право добывать лежащие в земле сокровища в восточной части Матабелеленда.

Однако Лодзи послал огромный караван фургонов с закаленными бойцами вроде Селуса и Бакелы во главе сотен вооруженных молодых людей и захватил выделенные земли. Ганданг с горечью перечислил длинный список обид и предательств, который привел к стрекоту пулеметов, разрушению королевского крааля в Булавайо и бегству Лобенгулы на север.

Наконец Ганданг описал смерть Лобенгулы. Сломленный и больной король принял яд. Ганданг лично поместил тело в тайную пещеру над равниной Замбези, положив у изуродованных подагрой ног Лобенгулы все его имущество: табурет, подставку для головы из слоновой кости, подстилку для сна и меховую накидку, пивные горшки и миски для мяса, ружья и щит, боевой топор и ассегай, а также глиняные горшочки с блестящими алмазами. Вход в пещеру заложили, и Ганданг уничтожил рабов, которые это сделали. Затем он повел сломленный народ обратно на юг — под власть белых.

Закончив рассказ, Ганданг опустил руки и поник, уткнувшись подбородком в широкую грудь, покрытую шрамами. Над собравшимися повисло молчание.

Тишину нарушил вождь, сидевший во втором ряду, — дряхлый старик без единого зуба в верхней челюсти, страдающий одышкой.

— Давайте выберем нового короля, — сказал он хрипящим голосом.

— Короля рабов? — оборвал его Базо. — Короля пленников? — Он презрительно рассмеялся. — Короля не будет до тех пор, пока нет народа.

Старый вождь опустился на место, жуя беззубым ртом и скорбно мигая. Как часто случается со стариками, его мысли перешли в другое русло.

— Скот, — пробормотал он. — Они забрали наш скот.

Остальные сердито загудели, соглашаясь с ним. Единственное истинное богатство — это скот. Золото и алмазы — побрякушки для белых, а скот — основа благополучия племени.

— Сияющий Глаз посылает наших юнцов, не обагривших копья кровью врага, управлять краалями, — пожаловался другой вождь. Имя «Сияющий Глаз» матабеле дали генералу Мунго Сент-Джону, главному уполномоченному по делам туземцев. — Их называют полицией компании, они вооружены ружьями и не почитают законы и обычаи племени. Они смеются над индунами и старейшинами и тащат девчонок в кусты. Сияющий Глаз заставляет всех амадода, даже тех, в ком течет кровь занзи, уважаемых воинов и отцов воинов, копать для него дороги, точно они презренные амахоли, пожирающие грязь рабы!