И падут подле тебя тысячи - [11]

Когда подошла очередь Франца, он отказался от мяса и взял только хлеб. Вилли недоуменно посмотрел на него, но ничего не сказал.

Однако по мере того как день за днем Франц отказывался от свинины и сала, любопытство Вилли росло. В конце концов, накладывая в тарелку Франца порцию картофельного пюре, он прошептал:

— Подойди ко мне попозже, когда я закончу раздачу пищи.

Желая узнать, что же такое хочет сказать ему Вилли, Франц пошел встретиться с ним.

— Привет, солдат! Я заметил, что ты не ешь мяса. У тебя проблемы со здоровьем?

— Нет, я адвентист седьмого дня и исполняю законы здоровья, которые Бог дал нам в Библии.

Брови Вилли поднялись. Некоторое время он безмолвно смотрел на Франца.

— Хорошо, — наконец произнес он, — я в этом ничего не понимаю, но я не хочу, чтобы ты голодал.

Он огляделся по сторонам и понизил голос:

— Я хочу тебе помочь. Все, что тебе нужно делать, это постараться быть последним в очереди. Когда у нас будет свинина или сало, я постараюсь дать тебе что–нибудь взамен, если смогу.

В подтверждение своих слов вместо положенных пятьдесяти грамм масла два раза в неделю Вилли давал Францу сто грамм каждый вечер. Когда подавали сосиски или ломтики мяса, Франц получал двойную порцию сыра, а иногда и баночку сардин. Несомненно, это Господь поручил Вилли заботиться о питании Франца.

Солдатам инженерно–строительной роты было приказано наводить мосты через реки Близ, Саар и Модер, а также через множество маленьких притоков и каналов в той местности. Они были полны энтузиазма — после возведения моста через Рейн эти маленькие реки были просто детским лепетом.

Тем не менее вскоре им пришлось столкнуться с новыми трудностями. Когда они исследовали дно реки Близ, чтобы найти место для установки опор, их оглушил сильный грохот, за которым высоко в воздух взметнулся огромный фонтан воды. Французы, поспешно отступая, все же успели установить мины на дне водных путей своей страны. Теперь, прежде чем начинать какое–либо строительство, солдатам 699–й роты нужно было привлекать минных тральщиков, а также немецких охранников для патрулирования берегов реки по ночам с целью предотвращения дальнейших неприятностей.

Как часть оккупационных сил во Франции солдаты инженерно–строительной роты должны были осматривать и охранять все жилища, чтобы убедиться в том, что там не прятались французские солдаты. Мародерство было запрещено, но, когда никто не видел, солдаты наполняли свои карманы всем, что можно было унести.

Вечером Франц был поражен, когда увидел драгоценности, часы и безделушки, украденные солдатами. С гордостью они сравнивали свою добычу, хвастаясь тем, как обнаружили секретные тайники хозяев. Франц чувствовал, что не может промолчать.

— Вы честные люди, — сказал он. — У вас дома есть жены и дети. Там вы бы не стали воровать. Не позволяйте войне подменить ваши ценности и заставить вас стать ворами здесь. Что ваши семьи подумали бы о вас?

Солдаты стыдливо отвернулись и в напряженной тишине стали раздеваться и ложиться спать.

Готовясь ко сну, Франц нащупал незнакомый предмет в своем кармане. Что бы это могло быть? Он достал из кармана катушку ниток. Где он это подобрал? Внезапно Франц вспомнил и весь вспыхнул от стыда. В то утро он вошел в маленький серый дом. Обыскав кухню и спальни, он ничего не обнаружил — только полбуханки хлеба, покрытого плесенью, выдвинутые ящики стола, неубранные постели. Все говорило о спешном отъезде хозяев.

Он поднялся по узкой скрипящей лестнице и, обыскивая чердак, нашел оставленное на швейной машине недошитое платье маленькой девочки. Катушка черных ниток стояла на шпинделе. Нитки были дефицитом в Германии, и он знал, что Хелен нашла бы им применение дома. Он сунул их в карман и совершенно забыл об этом. До этого момента Франц был виновен в том же грехе, в котором только что обвинил других. Книжник и Морковоед, он был также и лицемером. Он упал на колени, чувство раскаяния переполняло его. «О, Господь, я совершил ошибку, — молился он. — Я не хотел. Я не хотел! Господи, я не лучше их. Пожалуйста, прости меня. Я все исправлю».

На следующее утро Франц отыскал маленький серый дом, забрался на чердак и поставил катушку обратно на шпиндель. Он покинул это место с легким сердцем. Конечно, он понимал, что другой мародер, скорее всего, заберет еще и саму швейную машинку вместе с этими нитками. Он знал, что, когда хозяева в конце концов вернутся домой, там уже ничего не останется. Но, спускаясь с чердака во второй раз, Франц оставил там желание присвоить то, что ему не принадлежало. Он удалялся от черных нитей алчности, которые опутывают душу.

В июне 1940 года солдатам инженерно–строительной роты было приказано переправляться в Польшу. Военные поезда, расписанные кроваво–красной свастикой и лозунгом «Колеса, мчащие к победе», доставили их в юго–восточную часть Польши.

Разместившись в городах Люблин, Тересполь и Травники, солдаты пользовались скромными удобствами. Однако они не могли не заметить, что крестьяне там жили в крайней бедности. Их домами были глиняные хибары с соломенной крышей и без электричества. Воду брали из колодцев, типичным восточным способом опуская длинную цепь, пока емкость, прикрепленная на конце, не погружалась в воду. На деревянном коромысле женщины приносили домой по два ведра воды.