И осталась только надежда - [52]

— Даймоны способны менять тела. Есть ритуалы, которые отделяют сознание и переносят в другой носитель. Вилдор проделал этот фокус, чтобы очистить сыну дорогу к власти.

— Старшему или младшему? — Сизов, как я и боялась, уловил самую суть.

— Младшему.

Дальнейших комментариев не последовало, Андрей, похоже, оказался догадливым и до всего остального дошел своим умом.

Мужчина еще раз посмотрел на меня, словно проверяя свое впечатление, затем отвернулся, чуть поерзал на сиденье, усаживаясь удобно. Мягко рыкнув, заурчал двигатель, и машина вновь тронулась.

Молчание не тяготило, как и отсутствие мыслей. В голове было пусто, на душе — тоже. Думать о том, что уже случилось, не было никакого желания. Все слезы выплаканы, боль загнана настолько глубоко, насколько позволило осознание потери. Размышлять же о будущем… неблагодарное занятие.

Смотреть на дорогу не хотелось. Мне уже довелось убедиться, что этот город перестал быть для меня родным, оставив после себя лишь чувство ностальгии. Ты понимаешь, что назад дороги нет, но память коварна, подкидывает лишь самые приятные воспоминания, создавая иллюзию, которая манит к себе, но тут же распадается хлопьями тумана, стоит тебе в нее поверить.

— Приехали. — Он притормозил у обочины, пристроив свою машину между стоящими двумя, такими же большими и неопознаваемыми. Не то, чтобы я разбиралась в марках, и раньше среди всего многообразия узнавала мерседес, эти же не напоминали ни одну из тех, что я видела на дорогах. — Не выходи.

Ничего другого я не ожидала, так что просто откинулась на спинку, через окно наблюдая за тем, как Андрей подошел к группе стоящих у первого автомобиля мужчин.

Ждать долго не пришлось, разговор оказался довольно коротким. Кому-то крепкое пожатие, с кем-то, не менее крепкое объятие с весьма эмоциональным постукиванием по спине. Потом несколько фраз, кивок в мою сторону, но никто не бросил вслед ему взгляда. Затем несколько вопросов, уже Сизову, на которые тот отвечает, покачивая головой. И рядом с ним остаются трое.

Они еще пару минут что-то обсуждают и, словно обо всем договорившись, направляются к машине.

Андрей садится слева от меня, сдвигая к середине. Справа усаживается парень, которого он мне тут же представляет:

— Миха. — Затем показывает на тех двоих, что устраиваются спереди и знакомит, начиная с водителя. — Толик, Стас. Остальных, — по-видимому, он говорил о тех, что в других машинах, — тебе знать ни к чему.

— А ты не стар для этой крошки? — плотоядно улыбнувшись мне, усмехнулся устроившийся вполоборота Стас. — Да еще и солдафон. Ты хоть знаешь, с какой стороны к девушке подходить?

— Если что, у тебя спрошу. — Довольно добродушно отрезал Андрей и добавил уже для меня, — не обращай внимания. Они считают себя абсолютно неотразимыми, да и женщины их любят. Балуют.

Поддерживать разговор в подобном тоне мне не хотелось, отвыкла я от такого общения, потому и попыталась перевести его в иное русло, обращаясь к тому, кому, похоже, эта техника и принадлежала. По-крайней мере, чувствовал он себя в ней более вольготно, чем Сизов.

— Толя, а как называется эта машина?

Ответом мне служит дружный смех, что-то я не то сказала. Но мужчина ответил, продолжая уверенно вести машину и поглядывать на меня.

— Называется она зверем. Только с породой не определился.

— Он ее сам собирал, как и две другие, — пояснил Андрей, а я с невольным уважением посмотрела на явно довольного такой реакцией Толика.

Как-то незаметно и я втянулась в их перепалку, внезапно поймав себя на ощущении того, что мне уютно среди них. Таких разных, по возрасту, опыту, увлечениям, но схожим в одном. Они — воины. Как Вилдор, его незабвенная троица, Закираль, Гадриэль и….

Воспоминание о муже встало комом в горле. Мне не за что стыдиться, обстоятельства оказались сильнее нас с ним, и теперь его заботой стал мир на Лилее, а моей — наша с ним дочь. Но мне было стыдно, хотя бы за то, что не нашла в себе сил не то, что поговорить — написать ему пару строк. Объяснить, что просто не смогла бы дышать, ожидая вестей, не участвуя в спасении Амалии. Уверить, что все случившееся не лишило его моего доверия, не убило моей любви.

Только теперь, вдали от него, я поняла, что наша последняя размолвка была по-детски глупой. У нас были не менее тяжелые времена, но мы не забывали о том, что нас связывало.

В этот раз… его страх за меня и мое недовольство его решением сделали свое черное дело.

— Лера?

Я настолько ушла в переживания, что пропустила заданный мне вопрос. Теперь была вынуждена видеть не столько встревоженный, сколько оценивающий взгляд Андрея.

— Задумалась, — как можно равнодушнее бросила я, надеясь, что это успокоит моего спутника. — Что ты хотел?

— Мы сейчас остановимся, сделаем короткий привал. Ну… — он слегка замялся, — сама понимаешь.

— Мальчики налево, девочки — направо? — фыркнула я, избавляя его от необходимости уточнять, что же именно он имел в виду.

— Наш человек, — хохотнул Толик, сворачивая с трассы на проселочную дорогу, вслед за машиной, что шла впереди. И вдруг, совершенно другим тоном добавил: — А стрелять наш человек умеет?