И они поверят в обман - [52]

— Собрал истину по кусочкам?

— Вроде того. Так кто стоит за гибелью твоей деревни?

— Тени.

— Солнце?

— Что? — усмехнулась я, уже догадываясь, какой будет реакция Фица.

— Ты говоришь вещи из ряда вон…

Я пожала плечами и мы, как ни в чем не бывало, продолжили неспешно преодолевать пространство между корпусами.

— Призраки шептались о чем-то таком, но никто из нас, естественно, не поверил.

— Понимаю…

Следующая фраза парня стала для меня полной неожиданностью.

— Мне будет достаточно, если ты скажешь, что видела их… Хотя и зрение порой нам изменяет, — глядя на меня, прибавил он.

— И все?

Короткому утвердительному кивку я не поверила, просто не смогла.

Фиц распахнул двери и пропустил вперед стайку девчат, возвращающихся с прогулки. Они украдкой обменялись многозначительными взглядами при виде негармоничной пары и, неумело скрывая смешки, удалились. Я ограничилась коротким «видела своими глазами» и переступила через порог, посчитав, что сейчас не время для разговора по душам.

ГЛАВА 22

В столовой, куда не повернись, везде шли обсуждения ночной трагедии. Как выяснилось, двое адепток с нашего потока едва не распрощались с жизнью, решив соединить свою кровь и привязать к себе внеземную сущность, которую неумело вызвали. От необратимых последствий магичек уберегла печать, которая не одну сотню лет служила защитой от подобной самодеятельности. И все же взорванное заклинанием железное блюдо, на котором девушки раскуривали благовония, осколками вонзилось в их тела, а смоляные капли, спаявшиеся с кожей «породнили» несчастных с божьими коровками. Говорят, выжили, вот только останутся со следами своего приключения на всю жизнь.

Все время пока мы наполняли подносы, некромант намеренно был рядом со мной.

— Фиц, ты не планируешь скрывать наши отношения? — спросила я, стоило ему присесть за мой стол.

— А смысл? — нисколько не удивленный вопросом, парень продолжил трапезу, а меня пробрало любопытство.

— Но, ведь я такая специфичная! — широко улыбнувшись, я ударила чайной ложкой по скорлупе яйца, сваренного всмятку, наслаждаясь податливым треском.

— Зато я нормальный!

Не выдержав, я расхохоталась.

— Чувство юмора — это прекрасно! — на блюдо полетели скорлупки неправильной формы.

— Давай лучше поговорим о смене твоего гардероба? — серьезно начал некромант, окинув взглядом мое безвкусное платье мышиного цвета.

Я поднесла к губам ложку с частью белка, купающегося в густой жиже солнечного цвета и, проглотив содержимое, отрицательно замотала головой. «Согласие сделает меня зависимой, а не хочу быть ничем тебе обязанной» — мысленно ответила я.

— Чего ты боишься?

— Фиц, нет! — заупрямилась я. — Не усложняй жизнь ни мне, ни себе. Это вопрос принципиальный.

— Хорошо, тогда как на счет прогулки по городу?

— С удовольствием! — воскликнула я.

— Может, пройдемся по набережной?

— А давай выберем другое место? — теряя запал, попросила я.

— Может, махнем на кладбище? Покажу тебе заброшенный склеп, окутанный вечно густым мраком, с дивным запахом разложения и множеством мертвых тел. После этого привидения наших подвалов покажутся тебе забавными чудиками.

Вытаращившись на некроманта, я нервно закашлялась.

В завораживающем блеске изумрудных глаз, несмотря на бесцветный тон, которым была произнесена фраза, читался явная издевка, плавно перетекающая в участливую обеспокоенность моим состоянием.

— Да уж, к твоему юмору мне еще придется привыкать, — отодвинув тарелку от себя подальше, я положила руки на колени. — Кажется, я наелась…

— Тогда идем.

Сидящая за бюро задушевная старушка в старомодном костюме и с брошью костлявой ящерки на груди проводила нас взглядом. Мы пересекли холл, со всех сторон увешанный портретами великих магов, и вышли на улицу.

— Почему тебя не устроила прогулка по набережной? — первым нарушил тишину Фиц.

— Наблюдательный огневик. Мне не хотелось бы снова с ним встретиться.

— Я не был первым?! — улыбаясь, протянул парень.

С Фиционом было по-особому интересно. Его чувство юмора временами заставляло искать глубокий смысл там, где его совершенно не было. Мы болтали, ели мороженое, смеялись. Не упуская возможности, я поинтересовалась, что это за старушка наблюдала за нами.

Фиц отвел в сторону склоненные в печали ветви ивы и пропустил меня вперед. Мы присели на скамью, оказавшись в прохладе тени на берегу спящей озерной глади, в которой словно в зеркале отражалось легкое колебание освобожденных ветвей.

— Это лазар.

— Лазар? Что это?

— Это знание считается запретным вот уже сотню лет. Сам процесс настолько сложен, что немногие из нас, некромантов, способны овладеть им в совершенстве. Суть проста: умершего в кратчайшие сроки возвращают к жизни. Как результат: душа не покидает тело, объект не утрачивает свободную волю, что исключает всякое управление воскрешенным.

— Выходит, душа — это ключ к свободе?

— Отчасти так. Не менее важно соблюсти совокупность определенных алгоритмов, которые ограничат лазара некими запретами, — туманно пояснил Фиц, и пока я не засыпала его вопросами, продолжил:

— Госпожа Маттер стояла у истоков создания «Плавучей горы». Академия — дело всей ее жизни, ее дитя! На закате лет она заключила сделку с некромантом. Понятия не имею, какую цену ей пришлось заплатить… После недолгого отсутствия, она вернулась в родные стены будучи уже воскрешенной. С тех пор сменился не один ректор, а она и по сей день на своем месте и в прекрасной форме. Я не совру, если скажу, что академия «Плавучей горы» единственное в городе заведение, открывшее свои двери некромантам. Волей госпожи Маттер мы так же не имеем четкого разделения по стихиям.