И они поверят в обман - [43]

— Роиль. Что. Это. Значит? — убийственным тоном потребовал объяснений тренер.

— Он меня… схватил… э-э-э за грудь!

Услышав такое объяснение, некромант, не разгибаясь, рвано выдохнул, но опровергать мою ложь не стал.

— К ректору! Оба!

Гора с плеч! Хух, я развернулась и гордо пошла прочь, некромант был не в состоянии передвигаться, оно и понятно.

Получив разрешение секретаря, я вошла к ректору.

Встретил меня залитый светом просторный кабинет. Сделав шаг, я опустила взгляд и замерла. Как зачарованная я смотрела на пол, всю площадь которого занимала карта города Табел с прилегающей к нему территорией. Под моими ногами, будто за стеклом, своей жизнью жил волшебный мир, где по синей глади, словно улитки, тянулись корабли, и если присмотреться, то можно было разглядеть спущенные паруса. Портовый город представал бессчетным количеством черепичных крыш, оплетенных паутиной дорог. Я скользила взглядом по районам, щедро разбавленным хлопьями сочной зелени и зарыбленными прудами, придающими городу особый колорит. Внимательно присмотревшись, я удивилась отсутствию всяких одушевленных объектов на улицах, переулках и площадях. Взгляд упал на отрезок реки, берущей свое начало в неприступных скалах, купающихся в густом тумане… Проскользнула мысль, что не мешало бы прикрыть рот и вернуться в реальность, потому как вполне может статься, что в прошлом учебном году Роиль уже входила в эту дверь. А раз так, то столь явное удивление с моей стороны, тесно перемежаемое с восхищением явно излишне.

К слову о двери, ее велели закрыть, пройти и сесть.

Внутренне сжавшись, я переплела пальцы и взглянула на ректора, восседающего в кресле напротив. Это был крупный мужчина с серьезным выражением лица, ценитель эстетики и вместе с тем практичный человек.

— Представьтесь.

— Роиль Чансе — адептка второго курса.

— Что у вас, Роиль?

Причину своего появления на пороге его кабинета я объяснила сухо, не вдаваясь в подробности произошедшего недоразумения. Ректор неодобрительно покачал головой, на что я выдала: «издержки воспитания, нечего покушаться на чужое добро!» Выговор меня более чем устроил. Извинившись за то, что отняла ценное время, я распахнула дверь и лоб в лоб столкнулась с некромантом.

Под буравящим взглядом изумрудных глаз меня пробрал лихорадочный озноб, но успокоив себя тем, что при свидетелях он не посмеет совершить убийство, я поспешила в общежитие. Заперев за собой дверь на два оборота (был бы шкаф и его бы придвинула к двери, не знаю как, но… нашла бы силы!) я стала ждать.

Попытка отвлечься и прочесть, к примеру, теорию сопротивления стихиям с треском провалилась. Как можно постичь смысл значения сопротивления, уменьшающего или увеличивающего вред, произведенный атакой стихии, когда в голове они скелеты бегают и костями гремят…

Дверь содрогнулась, но не открылась, да, ждать меня не заставили.

— Роиль, открой, поговорить надо, — неожиданно дружелюбно просил некромант.

— Уходи, я себе не враг!

— Я понес наказание за преступление, которого не совершал! Как думаешь, справедливо будет открыть мне… причину твоей лжи?

— Может и справедливо, только я не готова открывать ни дверь, ни правду!

— Обещаю, что не причиню тебе физического вреда.

— Я тебе не верю! — мы людей по себе судим, что уж там про нелюдей говорить…

— Роиль, будь умницей, в твоих интересах не затевать войну, в которой ты заведомо обречена на поражение.

Если я не имею возможности продемонстрировать врагу свою силу, это не значит, что я заведомо в списке проигравших!

— Хорошо, дождемся ужина.

На ужин я благоразумно не пошла — уж лучше я останусь голодной. Кто знает, какую отместку он мне уготовил! Выходить по нужде тоже боялась, терпела, пока меня совсем уже не придавило. Пулей метнулась в уборную и несясь обратно поймала себя на мысли, что стоило бы подружиться со своими призрачными соседями, хотя бы для того что бы знать, не стоит ли кто у меня за дверью.

Завалившись на кровать, я впервые за несколько часов расслабилась и с облегчением глубоко вздохнула. Как мало мне нужно для счастья!

Еще бы убрались все эти наивные барышни со своим бормотанием.

Некромант успокоился.

Приведения рассосались.

Да окно открыть и койки лишние оттащить, да… в общем, здесь все ясно.

Из вяло текущих мыслей меня вывело журчание. Самое натуральное журчание! В моей комнате в углу, задрав заднюю лапу, метила территорию наглая псина.

Мне не понять их чувства юмора!

Я вскочила с кровати и разъяренной фурией бросилась на несчастного ссыкуна, благополучно ускользнувшего сквозь стену. Видимо, сыграли инстинкты… у пса, разумеется!

ГЛАВА 19

Сытый зевок вызвало у меня очередное повторение истории одной из адепток, как призывая графа Суре де Литиона, та едва не лишилась чувств, когда из стены на нее кинулся огроменный злющий — презлющий пес. Я сбилась со счету, сколько бутербродов умяла, пока слушала ужасно страшную историю. Это ведь было так… так… забавно! А слушателей все прибывало и прибывало…

— Тебе повезло, ты хоть кого-то смогла призвать, а я до двух ночи просидела и ничего! Потом волосы устала расчесывать! — прозвучал первый сонный голос.

— И у меня ничего, — поддержал раздосадованный неудачей второй.