И один в тайге воин - [2]

И вот теперь грянуло. Споткнувшись о какой-то камень на дороге, Мишка очнулся от своих мыслей и, ополоснув сапоги в корыте у крыльца, поднялся по ступеням. Толкнув дверь, он вошёл в торговый зал и, осмотревшись, решительно направился к прилавку, где было разложено всё для самостоятельного снаряжения патронов. Увидев его, приказчик передал своего клиента продавцу и, обойдя прилавок, вежливо поздоровался с парнем. Ответив, Мишка принялся перечислять всё, что ему было нужно.

Неизвестный, задумчиво крутивший в руках охотничье ружьё, удивлённо оглянулся и, рассмотрев, что приказчик оставил его ради какого-то подростка, возмутился:

– Милейший, это как понимать? Я ещё не ушёл.

– Так вы, сударь, думать изволите, – развёл приказчик руками. – А пока вы думаете, я дело сладить успею.

– Вы что себе позволяете?! – неожиданно завёлся неизвестный. – Я дворянин, и не потерплю к себе подобного отношения. Извольте вернуться и обслужить меня как положено.

– Да бога ради, сударь. Ружьё сие восемь рубликов стоит. Изволите уже оплатить? – с невинной физиономией отозвался приказчик, но Мишка ясно расслышал в его голосе издёвку.

– Я ещё не знаю, какая у него кучность, – с видом знатока отозвался неизвестный.

– Средняя, сударь. Как у всех обычных ружей, – нашёлся приказчик. – Это ж не винтовка. А ежели желаете что-то особое, то за таким оружием нужно в столицу ехать. Или в Москву. А ещё лучше – в мастерской заказывать.

Слушая эту перепалку, Мишка с интересом присматривался к неизвестному. С первого взгляда было видно, что подобные советы для него сродни откровенному издевательству. Одет был неизвестный добротно, но явно не в новое. Платье носилось давно, хоть за ним и ухаживали, но следы носки были заметны. В общем, слова приказчика можно было счесть изощрённой насмешкой. Сообразив, что выглядит смешно, мужчина насупился и, бросив оружие на прилавок, решительно направился к Мишке.

– Ты кто такой есть? – спросил он, подходя вплотную.

– Промысловик местный, – ответил Мишка, разворачиваясь к нему всем телом и дерзко вскидывая голову.

Как оказалось, неизвестный был на полголовы ниже ростом и гораздо уже в плечах. За прошедшее время парень здорово раздался и прибавил в росте, начиная матереть. Прибавить к этому костюм из тончайшей замши, подпоясанный расшитым кожаным поясом, мягкие короткие сапоги и пудовые кулаки с набитыми костяшками. В общем, местный франт и бретёр на сторонний взгляд. Наткнувшись взглядом на мрачный, пристальный взгляд парня, неизвестный стушевался и, покосившись на нож, висевший у Мишки на поясе справа, глухо спросил:

– В оружии разбираешься?

– Разбираюсь, – последовал короткий ответ.

– Посмотри ружьё. Стоит покупать или лучше другое поискать?

– В наших местах хорошее оружие очень дорого стоит. Ежели вам просто для развлечения, берите это. А ежели жить охотой хотите, то ищите другое, – помолчав, ответил Мишка.

– А у тебя самого какое? – последовал новый вопрос.

– «Зиг-Зауэр», немецкое.

– Это откуда ж такое?! – растерянно охнул мужчина.

– По случаю досталось. Подарок.

– Продай!

– Сказано же, подарок, – отрезал Мишка и, развернувшись, вернулся к делу.

Неизвестный, постояв на месте ещё минуту, круто развернулся и вышел из фактории. Проводив его фигуру краем глаза, Мишка качнул головой, про себя буркнув:

– Похоже, с этим гусём проблемы будут.

* * *

Очередной подъём по тревоге случился посреди ночи. Над спящей станицей прозвучал пронзительный сигнал рога, и во дворах сразу началась деловитая суета. К удивлению Мишки, у местных казаков давно уже была отработана система звуковых сигналов. Колокольный набат означал пожар и нападение на станицу. Выстрелы в воздух – срочный общий сбор с оружием. А сигнал рога – сбор по боевой тревоге. По этому сигналу все реестровые казаки выходили из дома с оружием и верхом, чтобы тут же отправиться к месту стычки.

Так что едва над крышами стих пронзительный хриплый вой, как начали хлопать двери и створки ворот, а по улице зазвучал топот копыт. Само собой, подскочил и Мишка. Моментально сообразив, что происходит, парень вручил тётке и жене по винтовке и отправил их присматривать за спящей малышкой, а сам, вооружившись, вышел на улицу. Проезжавшие мимо казаки одобрительно улыбались и вежливо здоровались. Из соседнего двора вышел атаман и, проводив станичников долгим, грустным взглядом, вздохнул:

– Стыдно казакам в глаза смотреть.

– А чего вам стыдиться, Сергий Поликарпович? – повернулся к нему Мишка. – Вы своё дело туго знаете. В станице порядок, казаки к вам со всем уважением и суд ваш без лишнего слова принимают. А что воевать не можете, так то не вина ваша, а беда. Да и рану свою вы не в трактирной драке получили, а в бою. Будь по-другому, круг давно бы вас с атаманов снял.

– Так-то оно всё так, – вздохнул казак, оглаживая бороду, – да только мне ведь самому стыдно. Атаман – это ведь не только по мирному времени командир. Это ещё и в бою старший.

– Ну, для боя казаки себе толкового командира выбрали, – снова попытался успокоить его парень. – А вот споры по чести разобрать – это уметь надо. В бою всё проще. Тут свои, там враги. А когда соседи спорить берутся, до беды недалеко.