i-o - [28]

Его переписанная заново личность, версия 2.0 Его сознания, приняла решение: предыдущей ночью Он выбрался за пределы лаборатории, перелез через изгородь из колючей проволоки и пошел по мощенной булыжником улице, которую время от времени пересекали разветвленные трубопроводы. Его каблуки громко простучали по асфальту окраинных кварталов, застроенных многоэтажками, и вот наконец Он вышел на раскинувшуюся за пределами города пустошь, куда отвозили умирать пришедшие в негодность машины. Стофутовые опоры ЛЭП, похожие на остовы гигантских огородных пугал, возвышались на горизонте.

Он так и не узнал ответа на вопрос, с которым отправился в путь — удастся ли выполнить команду undo?

Удастся ли вновь укомплектовать Ее?

Впереди, в нескольких сотнях ярдов за каркасами нескольких сгоревших трансформаторов и автомобильным двигателем, Он заметил Ее. Он знал, что обнаружит Ее именно здесь, потому что сюда выбрасывали все отходы экспериментов, потому что в один прекрасный день, когда Его самого признают устаревшим, Он тоже очутится здесь.

И все же Он остановился за несколько шагов до нее.

Остановился, потому что заметил в земле вокруг Нее поблескивающие головки осколочных мин. Разумеется, их отдел не мог бросить Ее здесь просто так. Это был хлам, но это был их хлам, а врожденное чувство собственности не позволяло им отдавать безвозмездно никому даже то, в чем они сами не нуждались.

Мины были разбросаны вокруг, вдавлены в землю на различную глубину, из чего Он заключил, что есть и такие, которые совсем прикрыты землей, что, впрочем, не помешает сработать взрывателю, наступи Он на него.

Он скосил глаза на лежавший рядом монитор системы внутреннего наблюдения, наполовину ушедший в землю, так, словно это была еще одна мина, только и ждущая того, чтобы пронзить Его мозг зазубренными осколками Эм-Ти-Ви. В мельтешении белых и черных точек на экране Он увидел себя, перемолотого в крошево мяса и костей гвоздями и кусками дюраля, которыми были начинены мины. Ему послышалось, что Бог Машин промолвил: «Искупить вину можно, только принеся себя в жертву».

Она продолжала гипнотически мерцать. Небо искрилось электрическими разрядами; оно было настолько переполнено электричеством, что даже светилось по краям.

И Он сделал первый шаг в направлении минного поля.

Раскисшая почва под Его ногами была так плотно нашпигована металлическим ломом и деталями механизмов, что легко выдерживала Его вес. Он нашел взглядом ближайшую мину, сделал глубокий вдох и наступил на нее.

Отчетливо, словно в кино, Он увидел, как спусковой механизм выбросил основной заряд на три с половиной фута в высоту, где тот угрожающе завис на какое-то мгновение, будто пытаясь осознать, что от него хотят, а затем взорвался, разбрасывая пучки пламени и фосфорических искр. Тысячи крошечных снарядов впились в Его плоть, пронзили ее, и Он рухнул на землю, оставив в воздухе руку, которая еще некоторое время висела там, словно, оставшись без хозяина, позабыла о существовании земного тяготения, и только потом упала рядом.

Судорога пробежала по Его телу, но Он тут же поднялся на ноги; туловище Его теперь кренилось набок, и Он был вынужден схватиться за бетонный блок, чтобы не упасть.

Молния вспыхнула в небе, и в ее свете Он разглядел, что резервуар из оргстекла упал и лежит на боку, крышка лопнула, а содержимое медленно вытекает на грязную землю. Она по-прежнему выглядела как пульсирующий огонек — но теперь огонек этот лежал в заботливой ладони худой, пронизанной голубоватыми жилками руки, предплечье которой терялось в ночном мраке.

Вокруг приемники отчаянно сканировали эфир, переключаясь с одной умершей станции на другую, мертвый воздух гудел, словно вьющийся вокруг рой саранчи, то приближающийся, то удаляющийся. Списанные люминесцентные лампы слабо мерцали, а по жидкокристаллическим дисплеям струились бессмысленные колонки цифр.

Он сделал еще один шаг в Ее сторону, еще один шаг к Ее комплектации, и тут же вторая мина, словно вспугнутое насекомое, подскочила и повисла в воздухе рядом с ним, прежде чем осыпать его каскадом маленьких колючих поцелуев. Осколки разорвали на клочки Его правый башмак, куски металлической подошвы впились в стопу, и Он упал обратно на землю, приведя в действие еще несколько мин.

Телевизионная трубка по соседству взорвалась от перевозбуждения. Небо гудело.

А Она росла прямо на глазах, Ее тело фрагмент за фрагментом возникало из насыщенного статическим электричеством воздуха, восстанавливая свою комплектность.

Он не чувствовал боли — даже тогда, когда после взрыва очередной маленькой мины, установленной так, чтобы привести в действие положенный рядом с ней крупный фугас, Он лишился всех частей тела, от него остался лишь торс. Он просто-напросто переписал собственный код, заменил единицу на ноль в процедуре, отвечавшей за обмен данными с болевыми рецепторами. Он знал, как избавиться от страданий при помощи элементарной махинации с двоичным кодом.

Цепляясь за землю единственной уцелевшей рукой, Он пополз к ней. Антенны, торчавшие из куч выброшенных на свалку приборов, заинтересованно тянулись к Нему, словно усики гигантских тропических жуков.