И.О. Кощея - [15]

— Да-да, — с надеждой посочувствовала посол. — Ужасная ситуация, так нехорошо получается… И вы хотите этой бездари отдать такую ценную вещь? Он же пропьет её, Государь, а то и просто сломает…

— Ну не отдать, а продать… А знаешь, госпожа посол, а ведь права ты. Недостоин Горох такой вещи ценной. Говоришь, царь твой очень себе хочет эти гусли-самогуды? Так забирай, пусть будет это моим жестом доброй воли и знаком вечной дружбы!

— Вы так щедры и так великодушны, Ваше Величество! — обрадовалась Морина.

Но тут влез Михалыч:

— Не, Кощей-батюшка, не гоже так!

— Что такое, Михалыч? — притворно удивился я и кивнул Морине, указывая на деда: — Господин Михалыч, мой первый советник, правая рука, ум, честь и совесть всего государства.

— Кто же не знает господина Михалыча? — поклонилась и ему Морина. — Дедушка Михалыч, а почему вы против?

— Не против я, внучка, — отмахнулся дед. — Ить только нехорошо, получается. Отдаст Кощей-батюшка гусли запросто так, будто со страху али дань твоему царю платит.

— О, верно, Михалыч, — задумался и я. — А ведь и так могут сказать, мол, испугался Кощей, ценнейшие артефакты чуть ли не по первому требованию раздает… Эх жаль, Мориночка, хотел было от всего сердца подарок царю твоему сделать, чисто так по-братски…

— Ваше Величество, — заволновалась посол. — А не надо подарка. Чтобы никто не злословил, давайте мы купим у вас гусли-самогуды? Простая сделка между царями, ничего компрометирующего.

— Да что ж у меня денег нет что ли? — удивился я, а Михалыч утвердительно хмыкнул. — Эдак возьму я с вас копеечку, а вдруг слухи пойдут, мол, обнищал Кощей, уже имущество распродавать начал…

— Ваше Величество, — обрадовалась Морина, — так если только за этим дело стоит, давайте мы обычный обмен подарками устроим? Вы нам гусли-самогуды, а мы вам ответный подарок какой?

— Да? Ну-у… Как думаешь, Михалыч?

— Дело, девка говорит, — кивнул дед. — Никто не придерётси. Ну, задарил один царь другому что-нить и что? Обычное дело.

— Ну и отлично! Теперь надо придумать, чтобы нам такого взамен потребовать. Тут же не в цене дело, а в уважении… — я задумчиво пощелкал пальцами, хотя в железных перчатках это и было слегка затруднительно. — Ну, что бы нам потребовать? Ну не рыбок же золотых?

— Батюшка Кощей, — подсказал Михалыч. — А ты взамен потребуй штучку ненужную, но тоже старинную редкую. Таких, небось у кажного царя по углам пылится по сто штук! И даром не нать и выбросить жалко! Вот рассказывали мне как-то, что у морского царя валяется кусок старинной скульптуры змеюки какой-то, мол, одно туловище от той скульптуры осталося. Поставишь ентот кусок у себя в галерее между Аполлоном и Венерой, да табличку напишешь, мол, древняя вещь, да подарена, не пожадничавшим морским царем специально для художественной галереи имени Кощея.

— Ну-у-у… — протянул снова я. — В галерею это, да. Это можно. А на табличке потом можно еще и приврать всякого, мол, откопана лично морским царем после десятилетних археологических раскопок в древнем затонувшем городе Эрзарцириусе. Или каком другом, потом придумаем. Как думаешь, госпожа посол?

— Да, Государь. Я знаю, есть у моего царя такой обломок древнего произведения искусства, — кивнула Морина. — Он его еще выкину… подарить кому-то хотел, а тут к нам с гастролями Венская опера пожаловала, и как-то забылось это дело. Думаю, государь мой не откажется обменяться с вами такими подарками.

— Ну и отлично, Мориночка! Тогда сейчас же прикажу тебе гусли-самогуды доставить, а ты их отвези царю своему с моими наилучшими пожеланиями. Да и с куском тем змеиным в ответ не затягивайте, как бы разговоры не пошли.

Морина со свитой радостно упорхнули, а едва они вышли из зала, дед наклонился ко мне:

— Федька, а где ты енти гусли брать будешь?

— А? А думаешь у Кощея их нет что ли?

— Да откудова я знаю, внучек? Кто-то про них царю морскому ляпнул, а есть они или нет, кто знает?

— От же… А я уже под них артефакт выторговал… Пошли, дед, поищем гусли. Где тут местное Хранилище 13?

* * *

Складские помещения оказались этажом ниже. Я думал, что сразу под дворцом начинаются всякие злачные места, казино да кабаки, куда мне Кощей ходить не велел, но они, оказывается, были ещё ниже, а вся площадь под коридорами и залами, была отведена под хранение всего подряд. Мы с Мхалычем, сопровождаемые десятком рыцарей, спустились по довольно длинной винтовой лестнице вниз и сразу же упёрлись в стену до потолка, которая еще и простиралась во все стороны куда-то вдаль, исчезая в темноте. Прямо перед лестницей была одна единственная дверь в этой стене. Я взглянул на Михалыча, а тот только пожал плечами и постучал.

— Кто там? — тут же раздался мужской голос, а на двери откинулось с десяток маленьких окошек и из каждого выглянуло по арбалетной стреле.

— Э-э! — заволновался я. — Моё величество собственной персоной! Открывай, да смотри не пульни!

Окошки захлопнулись, с той стороны загремели многочисленные затворы, и дверь распахнулась, явив нам уже знакомого нам беса в пенсе. Ну, того самого, что в состав следственной бригады входил.

— Ваше Величество, — грациозно поклонился бес. — К Вашим услугам.