И.о. Бабы-яги - [40]

— Так каждый же уверен, что ему это не грозит, — хмыкнул Васька. — Мол, уж он-то куда умнее и обманет-обхитрит глупых духов. А о том, что эти духи да колдуны за свою жизнь долгую таких хитрецов сотни повидали и ни один не ушел, не думает. Мряк-ряк, и вот уже новый болотник с огоньком по топям шастает или тач-спотыкач лестницы паскудит. И у каждого свой договор: сколько душ погубить, пока сам освободится.

— М-да… Человеколюбию такая ситуация вряд ли поспособствует, — передернула плечами я.

— Ну да. Я даже слыхал, что порой они и уходить не хотят потом: нравится им людей губить. Но есть и другие. Редко, конечно, но встречаются. Те, кто на сделку с потустороньем от безысходности пошел, а то и вовсе ради кого другого.

— И что? Тоже людей в болото заманивают?

— Когда как. Какое-то время противятся, конечно, но рано или поздно всякий ломается.

— Илья меня за такую принял? Он меня лесной нечистью называл.

— Наверное, — равнодушно согласился Васька. — Ты же его от болота отвести пыталась. И потом спасла. Вот он и решил, что душа у тебя чистая и надобно ей помочь.

— В чем?

— На тот свет отправиться, — ухмыльнулся кот, явно наслаждаясь моей отвисшей челюстью. — Прибить, проще говоря. Только ни одна нечисть без дозволения хозяина из этого мира не уйдет. А иных в шею гонят, и то не желают, но это не про тебя. Вот Илюшка Ягу и расспрашивает. Узнает, кто твой хозяин…

— Нет у меня хозяев! — возмутилась я.

— Ну он-то того не ведает. Он же как думает: договор твой выкупит али отберет, тогда уже и тебя на головушку укоротит. Ради твоего же блага.

— Обойдусь я без таких благ, — скривилась я.

— Кто ж спорит, — фыркнул Васька. — Потому и услать его надо поскорее. Пока не вообразил, что Яга твоя хозяйка. Хочешь с настоящим богатырем ратоваться?

— Еще чего не хватало!

— Правильно. Это настоящей Яге он на один зуб. А тебя пока по травке размажет и не запыхается.

— Догонять запыхается, — огрызнулась я.

— Ну разве что, — ухмыльнулся кот. — Так что гони его в шею и наподольше.

— Именно это и собиралась сделать, — буркнула я с некой долей сожаления, удивившей меня саму.

«Тебя тут из самых лучших побуждений убить планируют, а ты дурью маешься», — одернула я себя и снова расстелила скатерку. Сырники не лезли в горло, несмотря на ощутимый голод, и я ограничилась парой огурцов.

— И как наши чешуйные витязи их в который раз подряд есть согласны, — проворчала я себе под нос. — У нас бы уже часть взбунтовалась на такой кормежке.

— А чего им сделается? — отмахнулся кот. — До того гречу ели. И нормально.

— И сколько они ее ели?

— Да уж, почитай, годков…

— Только гречу?! — опешив, перебила я.

— Да я ж тебе рассказывал! Еще рыбу варят и дичину жарят на вертеле!

— Угу, рассказывал.

«М-да… Если бы я год жевала гречу с мясом, то, наверное, и на дуриан бы с голодными глазами бросилась. Хотя о чем это я? Я бы вообще сдохла на такой монодиете! Так. Питание личного состава — задача номер два. Сразу после усланья Илюшки. У меня тут витязи голодные, а он меня убивать вздумал, паршивец!»

Придя к такому выводу, я налила в чашку молоко, наполнила еще одну тарелку ненавистными сырниками со сметаной и, не удержавшись, положила туда же два свеженьких пупырчатых огурчика. «Вот тебе, маньяк!» Хихикнув, я сунула в карман псевдоволшебный клубочек и пошла во двор.

Илья, как и в прошлый раз, нашелся в тени частокола рядом с грядками. Надо признать, огород под его неусыпным присмотром выглядел превосходно. Все выданные мной семена отлично взошли и сейчас радовали глаз яркой зеленью. «Гусе-лебединое удобрение — это сила», — невольно подумала я, полюбовавшись на розовеющие в тени листвы бока помидоров, заросли укропа, моркови и еще бог знает чего, что я опознать без внимательного осмотра была просто не способна. Ну что тут поделаешь, если все мои познания в агрономии ограничивались тем, что окна нашей общаги в военном городке выходили на ротный огород. Признаться, там же стоял и свинарник, так что неудивительно, что в окно я смотрела редко. Очень редко.

Тарелку богатырь принял с уважительным поклоном, но ел так охотно, что я даже заподозрила, что он не тронул на моих грядках ни одного огурца. Глубоко в душе зашевелилась совесть, но стоило вспомнить, как меня собираются облагодетельствовать, как она, будто поджав хвост, затихла.

— Под яблонькой тебя подожду, — только и сказала я. Не стоять же у жующего человека над душой, даже если он и планирует тебя убить.

Впрочем, из виду благодетеля я все равно не выпускала, из-под опущенных ресниц наблюдая, как он аккуратно завернул огурцы в чистую тряпицу и сунул в карман. «Не прокатило, — ухмыльнулась я. — О сочетаемости продуктов тут уже знают».

— Спасибо на добром слове, бабушка, — поклонился Илья, подходя.

— На здоровье, — буркнула я, вовремя подавив желание обернуться в поисках упомянутой бабушки. — Подумала я над просьбой твоей.

— Поможешь? — обрадовался он.

— Помогу, если ты мне поможешь. Служба за службу, так сказать. — Он кивнул, соглашаясь, и я продолжила: — Есть у меня волшебная тарелка. Каталось по ней яблочко и все мне показывало. — Я запнулась, подбирая слова. Не говорить же, что сама сожрала чертово яблоко. Не поймут. — Каталось, каталось да сгнило.