И никакая сила в мире... - [188]

Когда прозвучал ледяной голос Данте, сердце Бесс чуть не разорвалось. Шелби резко вздрогнул и обернулся, качнувшись назад, словно в него всадили пулю. Так бы и случилось, сделай он хоть один шаг под нацеленным ему прямо в грудь дулом пистолета.

– Ты! – с бешенством выдохнул он, глаза его горели яростным желтым огнем, словно у загнанного опасного зверя.

– По-моему, самое время тебе убраться восвояси прежде, чем я досыта накормлю тебя свинцом, – заявил столь невозмутимо Данте, что прошло несколько секунд, прежде чем смысл его слов дошел до Джека Шелби. Глаза его лихорадочно забегали, но неумолимый взгляд противника подсказал, что лучше, пожалуй, прислушаться. В этом взгляде он прочел свой приговор, а с той ночи, когда они с Данте сошлись лицом к лицу, Джек уже не сомневался, что его врагу ничего не стоит спустить курок.

– Держу пари, милорд, нынче ночью тебе повезло – ты получил и пистолет, и женщину. Но будут и другие ночи, и мы с тобой еще встретимся, а уж тогда я потешусь, заставив тебя лизать мне сапоги и умолять о том, чтобы я побыстрее прикончил тебя! Будешь валяться у меня в ногах, моля о пощаде, а я рассмеюсь тебе в лицо! – грозил Шелби сдавленным голосом. – Будь уверен, в следующий раз удача будет на моей стороне. А уж потом я доставлю себе удовольствие и наведаюсь к этой прелестной крошке, твоей жене. Держу пари, она будет очень одинока, когда ты сам уже будешь лежать в могиле, да, да, в могиле! Думаю, ей и сейчас тоскливо, бедняжке, одной, в холодной постели, раз ты завел себе любовницу! Как ты считаешь, что она подумает, если узнает, где ты был нынче ночью? – Он повернулся к Бесс. – Я вернусь, Бесси, будь спокойна. И уж тогда никто не помешает мне дать тебе урок. Помни, я еще не закончил, – с похотливой ухмылкой на губах добавил Джек, жадно разглядывая ее обнаженное тело.

– Нет, не сюда, – рявкнул Данте, видя, что Джек направился к двери.

– Что?

– В коридоре довольно душно. И почему только в этом доме никогда не открывают окон? Сюда, пожалуйста, – пригласил Данте, широко распахнув окно, – и не трудитесь закрывать его за собой, – добавил он.

Глаза Джека сузились от бешенства. Грязно выругавшись через плечо, он направился к окну. Схватившись за створку, бандит взобрался на подоконник и посмотрел вниз. До земли оказалось дальше, чем он думал, но угрожающий толчок пистолетом убедительно подтвердил, что выбора у него нет. И Джек прыгнул.

Раздался грохот, потом странный скрежет, и что-то с оглушительным шумом и треском рухнуло вниз. Джек Шелби приземлился почти в том же месте, что и в первый раз.

Данте, высунувшись по пояс из окна, внимательно смотрел, как негодяй взобрался на лошадь, и вскоре убедился, что Шелби отъезжает от дома. С мрачной усмешкой он тихо затворил окно и задернул тяжелые шторы. Вдруг до него донесся какой-то странный звук, и, обернувшись, он с удивлением обнаружил, что Бесс сотрясается от истерического смеха.

– Ба-бах! Бедняга Джек! – с трудом выдавила она. – Господи, по-моему, в последнее время он только так и убирается из Сивик-Мэнор!

– Все в порядке! Ты в безопасности, Бесс! – мягко произнес Данте, и его тихий голос привел бедняжку в чувство. Судорожно обхватив голову руками, она разрыдалась.

Данте подошел к женщине и, крепко прижав ее к груди, стал нежно гладить спутанную гриву волос, а Бесс Неудержимо рыдала, заливая слезами его рубашку.

Именно эту сцену и застал через минуту незаметно вошедший в комнату сэр Морган. Глаза его расширились от изумления при виде Данте, державшего в объятиях Бесс Си-коум, чья нагота казалась особенно ослепительной на фоне черных как ночь растрепанных волос.

– Прошу прощения, – жестко произнес он, и сердце его сжалось, когда перед его мысленным взором встала хрупкая фигурка леди Реи.

Данте поднял на него взгляд, и сэр Морган убедился, что в светло-серых глазах его друга не было и намека на вожделение – одна лишь бесконечная печаль и сострадание. Он мучительно покраснел, понимая, как жестоко ошибся. Взгляд офицера упал на растерзанную ночную рубашку, все еще валявшуюся на полу, и дыхание его пресеклось.

– Он не… – начал, заикаясь от гнева, сэр Морган, но что-то сдавило ему горло, и он замолчал.

– Она просто перепугалась. Сейчас она дрожит от пережитого ужаса, но если вы не набросите ей на плечи хоть что-нибудь, она замерзнет до смерти, – тихо сказал Данте. Чувствуя, как дрожат его руки, сэр Морган укутал Бесс легкой шалью.

– О-он угрожал мне всякий раз с тех пор, как я отказалась давать ему своих лошадей. Г-Гарри п-повернулся бы в гробу, ес-ссли бы узнал, что его лошади достались проклятым бандитам! – с трудом выговорила Бесс. Ее все еще душили рыдания. – Я… я не хотела, но мне отчаянно были нужны деньги! Дети… кто будет кормить их? Что мне было делать?! Ведь не могла же я просить милостыню?! – спросила она, вскинув глаза на сэра Моргана. Ее тонкие пальцы вцепились в отвороты его мундира.

Данте подошел к окну и слегка раздвинул тяжелые шторы. Небо на востоке уже посветлело. Близился рассвет, и тени, которые ночью казались столь зловещими, незаметно растаяли. Только на душе у него было по-прежнему тяжело. Он ломал голову, где сейчас Джек Шелби и что будет, если им не удастся покончить с бандитом, когда тот вновь ночью вылезет из своей берлоги. Он не сомневался, что Джек будет мстить.