И никакая сила в мире... - [16]

– Но как же ты обо всем этом узнал? Мне казалось, ты говорил, что уже больше пятнадцати лет не был в Мердрако. – Рея жадно стремилась понять этого загадочного и непонятного человека, которого она полюбила, хоть он по-прежнему оставался для нее незнакомцем.

Ей показалось, что Данте мгновенно напрягся, услышав ее вопрос, но тут же равнодушно повел широкими плечами.

– Какая разница, как я узнал! – огрызнулся он, явно не желая развивать эту тему. – В конце концов многие до сих пор уверены, что оборвать собственную жизнь – тяжкий грех. Считается, что душа самоубийцы никогда не найдет покоя и обречена вечно скитаться там, где окончилась жизнь грешника. А многие вообще уверены, что души несчастных прокляты навеки и попадают прямо в преисподнюю. Думаю, мама явно прогадала, ведь это значит, что она просто сменила один ад на другой.

– Ах, Данте, мне так жаль! – прошептала леди Рея. – Я не знала об этом. Ты ведь никогда не рассказывал мне о своей жизни до того, как покинул Англию. Если бы я только догадывалась… – Протянув узкую руку, она погладила его по щеке и почувствовала, как под кожей заходили желваки.

Рея ахнула от неожиданности и боли, когда внезапно ее рука оказалась зажата в стальных тисках его пальцев, и Данте одним рывком резко сдернул ее со стула и усадил к себе на колени. Заглянув в насмерть перепуганное лицо, он холодно процедил:

– Но ты не часть этой жизни, дорогая. Мне совершенно не требуется, чтобы мое прошлое хоть как-то тебя коснулось, и я совсем не желал бы, чтобы ты когда-нибудь узнала, что я собой представлял в те далекие годы. Видишь ли, я не уверен, будешь ли ты по-прежнему мила со мной, что бы ни случилось с нами и что бы ты ни узнала о моем прошлом. Может быть, ты, любимая, найдешь, что жизнь со мной невыносима, и просто отвернешься от меня навсегда. Разве это так уж невероятно? Вдруг ты оскорбишься, узнав, нет на свете ничего такого, что бы мне не пришлось увидеть или испытать?! Или ты навеки останешься со мной, мой дивный золотой цветок? – Он требовательно сжал ее запястья, в то время как глаза его не могли оторваться от светлых волос Реи, пышными волнами спадающих на плечи.

– Господи, Данте, ты ведь знаешь, что я навсегда отдала тебе свое сердце?! Я поклялась тебе!

Заметив, что глаза девушки сузились от боли, Лейтон чуть ослабил хватку. Он поднес ее руку к губам и нежно коснулся атласной кожи.

– Неужели навсегда?! Ах, если бы я только мог в это поверить! К сожалению, я хорошо знаю, что ничто не длится вечно. Бедняжка моя, ты действительно считаешь, что нашему счастью не будет конца?! Какое же разочарование тебя ждет! – хмыкнул Данте.

Похоже, сам он совершенно не чувствовал жестокости своих слов. Рея отвернулась. Ее напугала уверенность, с которой Лейтон говорил об этом. В этом был какой-то фатализм.

Он повернул ее к себе и заглянул в глаза.

– Я огорчил тебя, да? Прости, я не хотел, но по крайней мере ты теперь убедилась сама, как глупое или невпопад сказанное слово может невзначай обидеть или даже разрушить отношения, которые еще минуту назад казались незыблемыми, – предупредил он. – Дай слово, что никогда и никому не позволишь опорочить меня в твоих глазах. Поклянись мне, Рея!

Изумленная девушка молча вскинула на него ресницы.

– Поклянись!

– Я клянусь. – Голос ее сорвался.

– Может случиться, что настанет такой день, когда ты начнешь сомневаться во мне. Прошу тебя, всегда верь, что я люблю тебя. До тебя могут докатиться грязные сплетни обо мне. Как ужасно, как бы чудовищно ни звучало то, что ты можешь узнать, прошу, приди ко мне, и я все объясню. Дай мне шанс оправдаться. Или по крайней мере сознаться во всем. В любом случае обещай, что дашь мне эту возможность, Рея. Никогда не пытайся сбежать прежде, чем поговоришь со мной. – Данте почти умолял ее. Много позже она вспомнила, как странно звучал его голос, когда он требовал от нее доверия.

– Я никогда не покину тебя, любимый! – беспомощно повторяла она, стараясь успокоить его. Сегодня она впервые увидела совсем другого Данте Лейтона, не гордого и не высокомерного, как всегда. Не многим, кроме нее, довелось видеть этого мужчину таким.

– Легко тебе обещать это сейчас, но что будет потом? – пробормотал он, накрывая ее губы своим ртом и жадно упиваясь знакомым восхитительным вкусом.

Ласковые девичьи руки зарылись в его густых волосах, и Рея ответила на пламенный поцелуй, чувствуя, как глубоко в ней поднимается горячая волна страсти. Вот так всегда, обреченно подумала она, а его жадные руки между тем скользнули вниз, к упругим выпуклостям ее корсажа. Она никогда не умела сопротивляться ему. И могла ли она думать о чем-то, когда он вот так касался ее, ласкал взглядом ее тело, занимался с ней любовью? Когда они были вместе, весь остальной мир переставал существовать.

Громкий, настойчивый стук в дверь вторгся в сознание Реи, вернув ее к действительности.

– Кто-то стучится в дверь, – попыталась она объяснить ему, но распаленный любовник явно не слышал ее.

– Проклятый идиот может подождать, – бормотал Данте, не в силах заставить себя остановиться из-за какого-то болвана, настойчиво требовавшего его впустить. По крайней мере не сейчас, когда ему только удалось распустить причудливую прическу и спрятать лицо в душистой гриве ослепительно золотых волос Реи.