И неба будет мало - [16]

— Мои проблемы? — криво усмехнулась Ивон. — Зачем ты пытаешься сохранить брак, Джерри? В браке проблемы общие, а не твои или мои. Признайся честно, ты делаешь это из принципа? Мне назло, как обычно?

— Делать назло — твоя прерогатива. Ведь ты Данкина не просто так сюда притащила, сознайся. Только не говори мне, что он пришел тебя поддержать. Мой редактор почему-то сюда не приперся.

— Рассел сам захотел прийти. Я его не звала.

— Ах он уже Рассел, — язвительно улыбнулся Джерри. — Я смотрю, вы быстро сблизились после того, как ты от меня ушла.

— Не перекладывай с больной головы на здоровую, — раздраженно перебила его Ивон.

— Злишься? Значит, я прав, — торжествующе ответил Джерри и тут же понял, что у него, в отличие от Ивон и Рассела, нет никакого повода торжествовать. — Черт возьми, а старик Шекспир был прав…

— Только не надо говорить про башмаки, которых я не износила, и про вероломство, которого не было, — хмыкнула Ивон. — Мы разошлись, и я считаю себя свободной. И оправдываться перед тобой не собираюсь. А если ты хочешь считать, что мы с Расселом любовники, на здоровье. Может быть, хотя бы это вразумит тебя дать мне развод.

— Вот как? — Джерри попытался растянуть губы в усмешке, но они не слушались. — Ну так можешь не обольщаться, дорогая Ивон. И твой Рассел пусть тоже губу не раскатывает. Развода ты не получишь.

— Это судье решать, — бросила Ивон и направилась к матери, которая все это время смотрела на дочь и зятя тревожным взглядом.

Наверное, мама боится, что мы помиримся, усмехнулась Ивон. Можешь не волноваться, дорогая мамочка. У Джерри нет шансов.

Судя по всему, Анжела Дженкинс именно этого и боялась. Когда Ивон подошла к матери, та немедленно набросилась на дочь:

— Ну что ты с ним болтаешь, Ивон? Можно подумать, этот писателишко скажет тебе что-то умное. Только и знает, что несколько стишков. А ты мне еще его расхваливала, когда вы познакомились: «Мамочка, он такой умный, мамочка, он читает стихи, мамочка, он пишет книгу». Ну и что он написал, твой гений? Несколько жалких книжонок, и те про всякую нечисть.

Ивон ничего не ответила и лишь покосилась на взбитый хмурыми морщинами лоб Джерри.

Когда мы познакомились, мама, то, казалось, и неба будет мало, чтобы открыть все звезды нашей любви…

4

— Ивон, признавайся, на какой диете сидишь?

— Да, расскажи-ка нам, подруга, что ты такое ешь, что совершенно не толстеешь.

Счастливая Ивон отвернулась от зеркала и смеясь посмотрела на двух молоденьких девушек, своих коллег.

— Мороженое тоннами и булочки с абрикосовым вареньем.

— Не может быть! — восхищенно выдохнула Элис.

— Все ты врешь, — недоверчиво покосилась на нее Лилиан.

— Честное слово, — пробормотала смущенная Ивон. — Просто я, наверное, в папу пошла. Он много ест, но при этом совершенно не толстеет.

— Везет же некоторым, — вздохнула Лилиан и потрепала себя за пухленькие щечки. — А вот я никак не могу похудеть.

— Не в этом счастье, — махнула рукой Элис. — Вот, например, Джерри Уэллинг. Он далеко не худой, даже полный. А женщины его обожают. Я знаю одну такую. Она мне вообще призналась, что готова провести с Уэллингом ночь и не претендовать на большее.

— Ночь с Уэллингом провести несложно, — деловито заявила Лилиан. — А вот удержать его — поди попробуй. Многие пытались. Но он ни с кем не встречается больше недели.

— А мне не нравится Уэллинг, — призналась Ивон. — Он какой-то… ненастоящий. Мне кажется, Уэллинг из тех мужчин, которые вечно делают вид, что никто им не нужен, а на самом деле привязчивый как собачонка. Просто не нашлось еще женщины, которая могла бы его приручить.

— А ты смогла бы? — захихикали девушки.

— Я уж точно не роковая женщина, — улыбнулась Ивон. — Да и ни к чему это мне. Я хочу влюбиться один раз и навсегда. А Уэллинг герой не моего романа. Когда я влюбляюсь, то всегда представляю себе нашу совместную жизнь, наше будущее. И даже — только не смейтесь — наши свадебные юбилеи. Представить Джерри Уэллинга рядом с собой на серебряной или хотя бы на розовой свадьбе я не могу. Нет, если Уэллинг и будет чьим-то мужем, то уж точно не моим.

Все трое расхохотались.

Ивон залезла в сумочку и с загадочным видом вытащила из нее сверток.

— Что это? — полюбопытствовала заинтригованная Элис.

— Платье, в котором я приду сегодня на вечеринку, — приложив палец к губам, ответила Ивон. — Только чур это секрет. — Она развернула сверток, и подруги ахнули, увидев, как из рук Ивон вылилась струя тонкой блестящей ткани нежного голубого цвета с желтыми разводами.

— Боже мой, только не говори, что ты купила его на распродаже, — прошептала восхищенная Элис.

— Вы же знаете, я не умею ходить по распродажам, — улыбнулась Ивон. — Мне купил его отец. Не знаю, где он его нашел, но я была просто в восторге, когда увидела. И с размером почти угадал. Правда, чуть-чуть великовато в груди, но из-за ткани и фасона этого совсем не заметно.

— Ты решила свести с ума бедняжку Фреда, — покачала головой Лилиан.

— Я решила быть сегодня особенной, — серьезно ответила Ивон. — Все будут в элегантных костюмах, а я — в этом легком воздушном платье. Оно будто свежий ветер… — Ивон прижалась к ткани лицом, — ветер перемен.