И. Мышкин – один из блестящей плеяды революционеров 70-х годов - [9]

В этой обстановке – обстановке роста революционных настроений – Мышкин предпринял новую и последнюю попытку выступить в подцензурной печати. Поводом для этого послужило шумно обсуждавшееся в печати того времени «Дело Енкен», которое ярко показывало неравноправное положение трудящегося человека в царской России.

Дело это заключалось в следующем. Жена провизора Енкен зимой, поздно вечером, безжалостно выгнала неугодившую ей горничную Ульянову, не отдав ей паспорта. Ульянова подала жалобу в суд, обвиняя свою бывшую хозяйку в оскорблении ее словами и действиями. Но судья постановил подвергнуть Енкен лишь 10-дневному аресту.

Разбирательство этого дела в мировом суде вызвало многочисленные статьи в русской печати. То, что судья не захотел закрыть глаза на допущенный произвол, и хотя очень мягко, но наказал хозяйку, вызвало целую бурю со стороны откровенных реакционеров. Внешне это дело было незначительным, но по существу вопрос ставился гораздо глубже: речь шла об отношениях между хозяевами и наемной прислугой, в том числе и наемными рабочими. Не случайно реакционные «Московские ведомости», редакцию которых, по словам Мышкина, было «легко смешать с полицейским учреждением или с учреждением, подведомственным III отделению»²⁴, доказывали, что «подобные решения должны расшатывать общественный порядок». Реакционеры прямо писали, что «по свойству отношений» между нанимателями, с одной стороны, и рабочими и прислугой – с другой, последние обязаны проявлять в отношении своих хозяев «особое уважение». «Не всякое слово, не всякое действие, – писали они, – которое должно быть признано обидным относительно постороннего лица, может быть признано обидным в отношении прислуги»²⁵.

Характерно при этом, что реакционная печать ссылалась на проект устава о найме рабочих и прислуги, составленный комиссией под председательством генерал-адъютанта Игнатьева – видного царского сановника. Этот проект прямо узаконивал неравноправное положение рабочих. Выступление Мышкина по этому вопросу имело бы большое общественное значение и вместе с тем оно показательно в том отношении, что выявляет его интерес к правовому положению молодого русского рабочего класса.

Хорошо зная, что цензура не пропустит никаких ярких, мало-мальски радикальных статей по этому вопросу, Мышкин попытался избрать обходный путь. Он составил и начал печатать в своей типографии небольшой сборник из уже опубликованных в подцензурной печати статей. Сборник этих статей, озаглавленный «Об отношении господ к прислуге и о мировом институте», по мысли Мышкина, должен был быть издан большим тиражом и по низкой цене. Авторы помещенных в сборнике статей придерживались самых различных точек зрения. Некоторые, настроенные более либерально, обличали «самодуров и филистеров», способствующих допущенному против Ульяновой самоуправству. Но Мышкин включил в сборник и другие статьи, авторы которых стояли на откровенно реакционной точке зрения и с пеной у рта доказывали правомерность и желательность извечного неравноправного положения трудящихся. Включая эти статьи в сборник, Мышкин преследовал двоякую цель: с одной стороны, он надеялся обмануть цензуру, с другой – стремился показать простым читателям из народа, что думают об их правах представители так называемого «образованного общества». Статьи в сборнике были подобраны очень умело. Собранные воедино, статьи, ярко показывали политическое бесправие трудящихся в царской России и вызывали чувство решительного протеста против подобных общественных порядков. Распространенный в народе сборник мог служить сильным агитационным материалом против царского строя.

Но книга сразу же привлекла внимание цензуры, забившей тревогу. И, несмотря на то что все эти статьи порознь уже публиковались в журналах, сборник был запрещен. Он был расценен как «возбуждение прислуги против нанимателей и пропаганда враждебности низших классов к высшим»²⁶. Все отпечатанные экземпляры были конфискованы и сожжены в середине апреля 1874 г.

Для Мышкина это было тяжелым ударом. Он уже наметил широкие планы издания книг «в защиту рабочего элемента от гнетущих его эксплуататоров разного рода». Прежде всего он хотел издать сборник народных рассказов, сделав выборку из разных лучших журналов, «старых и новых». Кроме ряда еще ни разу не публиковавшихся тогда в России статей Ф. Лассаля, Мышкин намечал выпустить отдельным изданием «Исторические письма» Лаврова, которые были одним из программных произведений народничества. Большое значение Мышкин придавал составлению «Словаря иностранных слов». Можно предположить, что последнее издание он задумал выпустить по примеру «Словаря» членов известного кружка Петрашевского, с которыми царизм жестоко расправился в 1848 г. Но теперь от всех этих обширных замыслов приходилось отказаться.

Беспощадное уничтожение цензурой этой книги снова наглядно показало Мышкину невозможность в царской России действовать легальными методами. Хотя его политические взгляды и были весьма неопределенны – Мышкин выступал за «новый общественный строй, при котором он (народ. – В.А