И. Мышкин – один из блестящей плеяды революционеров 70-х годов - [7]

Договор с Вильде оставлял Мышкину много свободного времени. Поэтому он сначала мог не уделять особенно большого внимания работе своей типографии и в основном продолжал заниматься стенографией. В качестве стенографа Мышкин в ноябре 1873 г. предпринял очередную поездку на сессию Херсонского земства, которая во многом предопределила его дальнейшую судьбу.

Голод 1873 г., называвшийся на официальном языке «неурожаем», в эту осень охватил самые различные губернии. Пересекая по пути в Херсон многие губернии Европейской России, Мышкин повсюду видел одно и то же: нищету широких масс крестьянства, которая усугублялась свирепствовавшим голодом.

«Положение крестьян Самарской губернии день ото дня становится хуже и хуже.., крестьяне вынуждены подмешивать к муке перемолотые жолуди... Народ приволжский переживает весьма тяжелое время...» – сообщалось в одной корреспонденции ¹⁷.

В Оренбургской губернии имеет место трехлетний неурожай, говорилось в другой. Тысячи крестьян-бедняков, повесив на грудь холщовые сумки, покидали свои дома и отправлялись скитаться в поисках «кусочков», стараясь прокормиться подаянием.

По приезде в Херсон Мышкин быстро убедился, что в Херсонской губернии дела обстоят тоже не блестяще. Крестьянство этой губернии в 1873 г. тяжело пострадало от двух бедствий: чумы рогатого скота (в различных местностях губернии пало от 5 до 75% всего поголовья скота) и неурожая ¹⁸.

Наблюдая тяжелое положение широких масс крестьянства, Мышкин не мог не сознавать, что это явилось следствием реформы 1861 г. Голод был неизбежным последствием тех экономических противоречий, которые переживала Россия после реформы. Пережитки крепостничества тормозили развитие производительных сил сельского хозяйства России, обрекая народные массы на нищету и периодически повторяющиеся голодовки.

Обширные земские статистические материалы, которые проходили через руки «земского стенографа» Мышкина, его личные наблюдения над жизнью крестьян заставили его крепко задуматься. Сущность «великих реформ» начинает осознаваться им гораздо отчетливее, чем раньше.

«Коль скоро самая сущность государственного строя нисколько не изменяется, – приходит Мышкин к глубоко продуманному выводу, – реформы служат только побрякушками, могущими забавлять неразумную публику.., а народ, на счет которого устраиваются все эти побрякушки, страдает по-прежнему...»¹⁹

Сын крепостной крестьянки, Мышкин особенно хорошо понимал и остро чувствовал угнетенное положение крестьян, которые по-прежнему оставались голодны, бедны и бесправны. Если их положение не изменилось, значит «реформа 19 февраля в том виде, в каком она совершена, является сделкою, выгодною только для помещиков и для казны», – твердо решил Мышкин ²⁰. А сделав такой вывод, он пришел к мысли о необходимости решительной борьбы с врагами родного народа. Оставалось лишь выбрать способ борьбы, посредством которого он мог бы принести наибольшую пользу. Жизнь не замедлила подсказать ему этот способ вскоре после его возвращения в Москву.

Мышкин – пропагандист

Осенью 1873 г. передовая московская молодежь жила напряженной идейной жизнью. На Западе закончилась франко-прусская война, громовым раскатом прокатилась по России весть о Парижской коммуне. Сообщения о ней произвели сильнейшее впечатление на русское общество. Сквозь все рогатки цензуры в Россию проникали и сведения об успешной деятельности I Интернационала, которым руководил Карл Маркс. В 1872 г. в русском переводе вышел «Капитал» Маркса, получивший в России широкое распространение. Вокруг него в русской печати началась оживленная полемика. Большую известность среди русских революционеров приобрела и другая работа Маркса – «Гражданская война во Франции». Дело дошло до того, что царские власти сочли необходимым выпустить специальную инструкцию даже для сельских попов о «зловредности» Интернационала ²¹.

Известия о росте революционного движения в Западной Европе, так же как непрекращающиеся крестьянские волнения внутри России, вызывали у передовой русской молодежи стремление начать открытую революционную борьбу. Под их влиянием различные студенческие кружки, с целью денежной взаимопомощи и «пополнения образования» существовавшие нелегально с конца 60-х годов в Петербурге и Москве, начинают становиться на революционный путь и расширяют свою деятельность. В это время не только среди участников кружков, но среди всей учащейся молодежи в значительном количестве начинают распространяться издания русской заграничной революционной прессы: сочинения М.А. Бакунина, произведения П.Л. Лаврова и издававшийся им за границей журнал «Вперед». Тогдашняя отсталость России по сравнению с передовыми капиталистическими странами Европы, преобладание в России класса мелких производителей – крестьянства обусловили быстрое распространение идеологии народничества. Молодежь собирала многочисленные сходки, на них разгорались горячие дискуссии: что нужно сделать, как помочь народу?

Именно во время этих споров начало утверждаться само название «народник». Им стали называть тех, кто собирался начать в народе пропаганду, призывал, как говорили тогда, «пойти в народ».